Дара — она стояла на сцене. Нереальная, красивая настолько, что казалась видением. Но она была реальна — и она пела.
Мелодия убыстрялась, ее голос задорно подхватывал музыку, и песня лилась, завораживая тех, кто ее слушал.
Гер чувствовал, как боль наполняет его и выкареживает душу. Он налил еще водки и выпил, не замечая ее вкуса. Только этот напиток не заглушил боли его души. Все стало еще сильнее, еще острее.
Он видел, как ее руки рисовали в воздухе плавные узоры, а браслетики, обвивающие тонкие запястья, мерцали в свете софитов.
Как же она прекрасна. Неужели он был настолько слеп, что не видел этого? Гер осознавал что жил все это время самообманом. Власть, деньги, бизнес — и зачем ему все это? Ради чего он положил всю свою жизнь, живя и не видя ничего вокруг? Ради нее? Гер перевел взгляд на Леру. Блеклая подделка и не более… И опять его взгляд был прикован к сцене. Там была она — настоящая, живая, такая необузданная в страсти, и такая красивая, что слепило глаза.
Она пела, и все, кто был в этом зале, были покорены ее голосом. Они как околдованные смотрели на цыганку, которая, казалось, и не замечала ничего.
Девушка пела, даря зрителям себя, всю себя без остатка.
Дара подняла руки, и ее браслетики с мелодичным звоном стали осыпаться вниз, скользя по руке. Мелодия стихла, и она, поклонившись, пошла со сцены. Ее миссия здесь завершилась. Ей сказали петь, и она спела. Лучи прожекторов были настолько яркими, что со сцене было не видно зала и зрителей. Хотя это и неважно. Она пела для тех, кто ее слушал, и даже не видя их, она дарила им песню, льющуюся из ее души.
Зайдя за кулисы, она огляделась, глаза еще не привыкли к полумраку после яркого освещения на сцене.
* * *
Ее голос еще звучал в его сознании. Смотря на Леру и окруживших его гостей, Гер не слышал их. Он не хотел их слышать. Все их слова, пустые фразы, бестолковые речи. В чем смысл всего? Он не хотел вникать в это. Эти люди пусты и неинтересны. Он знал то, что сейчас для него важно, и то, что является правдой. Это она — Дара. Он хотел ее видеть, он хотел ей сказать… Что сказать? Что он жалеет обо всем произошедшем. Звучит глупо, как в детском саду.
Гер понимал, что причинил ей столько боли, и у них даже нет отношений, но только внутри него все переворачивалось с такой болью, что он готов был выть. Да, сейчас он жалел обо всем. Он был слеп, он не видел ее. Красивую, гордую и такую юную. Что же он делал… Он искалечил ее и выбросил, наигравшись. И думал, что сможет жить дальше. Да, он смог жить. Только разве это жизнь?