Она ждала приезда Шандора и понимала, что он строит план мести. Ударить мужчину — недопустимо для цыганки. Она перешла черту. Было странно, что он не пристрелил ее сразу. Хотя она понимала почему — он хочет ее. Она видела желание в его глазах и ощущала его, когда он прижимал ее к себе. Значит, ее участь еще более незавидная. Сначала он удовлетворит свое желание, а потом пристрелит ее. Другого будущего она не видела. Только вот оно не пугало Дару.
Воспоминание о свадьбе Полонского были сильнее всех переживаний и мыслей. Она помнила его, стоящего на сцене вместе с Лерой. Поздравления, звучащие из микрофона, музыка, шары, падающие на них с потолка цветные конфетти. От воспоминаний ее сердце истекало кровью. Почему было так больно на все это смотреть? Дара оправдывала себя тем, что ненавидит Гера, и поэтому его свадьба была шоком для нее — ведь он обрел счастье. Или шоком для нее стало, что он обрел счастье с другой? Почему эта ревность выворачивала ее изнутри? Она никогда не любила его, и все, что было между ними — это насилие, боль и унижение. Тот краткий миг — их две ночи — это помутнение рассудка и не более. Чего тогда она ждала? Что он вспомнит об этих ночах и изменится? Или она сама поменялась в эти ночи… Дара не знала. Она искала ответ и не находила. Точно зная, что ненавидит его и никогда не простит потерю ребенка, она сжималась от боли, вспоминая эту свадьбу. Все попытки заглушить боль не приводили ни к чему. Дара понимала, что свадьба Гера стала последним ударом, и она больше не выдержит. Она ломается под натиском происходящего. Слишком много боли, разве столько вынести ей одной?
Приезд Шандора стал неожиданным для всех, но только не для нее. Дара, услышав его голос в прихожей, выронила из рук тарелку, которая разбилась о плитку.
Находящиеся на кухни две цыганки недобро зыкнули на нее, но смолчали. Шандор в доме, себе дороже затевать конфликт при нем.
— Пойдем, — заглянув на кухню, произнес Шандор.
Дара на негнущихся ногах пошла за ним. В гостиной на диванах сидели те, кто с ним приехал. Дара понимала, что это его люди. Они рассматривали ее и переговаривались между собой. Стараясь не выдать страха, Дара прошла мимо них за Шадором вверх по лестнице, в свою комнату.
Он открыл дверь и пропустил девушку вперед. Дара зашла и, слыша, как запирается дверь, ощущала накатывающий ужас.
Шандор заперев дверь, посмотрел на нее.
— Раздевайся, — сухо произнес он. — Это твой последний шанс. Я даже готов простить тебе то, что ты нарушила наш закон — посмела ударить цыгана. Я готов простить тебе все. Я долго ждал, я был терпелив. Я дал тебе кров и пищу. Я не был груб с тобой. Теперь взамен я хочу то, что получил от тебя Гер и, возможно, другие. Я даже не побрезгую тобой после Полонского, — видя, что девушка стоит не двигаясь, Шандор продолжил: — Ты будешь ложиться под меня, за это будешь жить в моем доме. Я буду содержать тебя. По-моему, хорошие условия. Мы прямо сейчас закрепим это соглашение, — он перевел взгляд на кровать позади Дары.