Он подождал еще, глядя на Дару, а затем вышел из комнаты.
Потрясенная всем услышанным, девушка стояла и не верила в то, что говорил Шандор. Неужели он может так поступить?
Дверь открылась, и в комнату зашли цыгане. Они, не церемонясь, схватили ее и потащили к кровати. Несколько цыганских парней держали ее, пока другой цыган распрямил ей левую руку. Она почувствовала, как рвется рукав блузки, а тугой жгут перетягивает руку выше локтя. Дара забилась, хотела закричать, но встретилась взглядом с глазами Шандора. Он стоял и смотрел на нее.
— Пожалуйста, не надо… — прошептала Дара.
— Ты приняла решение быть со мной? — практически безразлично произнес Шандор.
Она отрицательно мотнула головой, и в тот же момент иголка пронзила вену на руке. Она попыталась вырваться, но это было бесполезно. Вместо крика с ее губ слетали лишь приглушенные хриплые звуки.
Сначала было больно, потом комната качнулась, и все поплыло. Ее тело стало невесомым, ей казалось, что она парит. Тепло окутало ее, и ей стало хорошо. Она не помнила, почему она здесь, и вообще где она, и кто эти цыгане вокруг нее. Она закрыла глаза, наслаждаясь приятным теплом.
— Кажется, кайф словила, — отпуская девушку, произнес один из цыган.
— Вышли отсюда, — зло сказал Шандор, видя, как стоящие у кровати цыгане шарят глазами по фигурке девушки.
Когда дверь за ними закрылась, он поправил под ее головой подушку и, взяв плед, накрыл Дару. Затем присел на кровать. Лицо девушки было безмятежным, она спала. Он провел пальцами по ее скулам, затем вдоль линии губ. Наклонившись, Шандор прикоснулся к ее губам в поцелуе. Затем отстранился и нехотя встал. Мысль о том, что он может прямо сейчас взять ее, пришла к нему, но он сдержался. Он хочет, чтобы в первый раз между ними все было взаимно. Шандор был убежден, что наркотики сделают свое дело. Она будет хотеть его больше жизни.
* * *
Лучик солнца отражался от зеркала и зайчиком играл на стене. Дара лежала и смотрела на него. Такого чувства опустошенности она никогда не испытывала прежде. А сейчас было ощущение, будто ее вывернули наизнанку и выпотрошили. Но почему-то ее это не беспокоило. Как будто она здесь и не здесь. Она попыталась вспомнить, что у нее были за проблемы, тревоги, переживания… но мысли ускользали, и Дара поняла, что ошибалась, у нее нет ничего. Только эта пустота, и самое главное в ее жизни — этот солнечный зайчик на стене. Именно понимание, что является для нее самым главным, вывело ее из состояния отрешенности, и она засмеялась. Причем Дара слышала свой смех. Ее голос вернулся, правда, еще чуть хриплый, но уже не шепот, слетающий с ее губ. Она смеялась так громко, что вскоре в комнату забежали цыганки. Они что-то говорили, склоняясь к ней. Но она не слышала их. Сейчас главным было понимание: солнечный зайчик на стене — вот то, что важно ей. Она стала отмахиваться от цыганок — они загораживали ей солнечного зайчика…