Дара открыла дверь и уже хотела выйти, не слушая того, что говорил Гер. Но дорогу ей преградили два охранника.
— Верните ее сюда, на диван.
Услышав приказ Полонского, охранники схватил Дару, и даже не чувствуя ее сопротивления, вернули в комнату и посадили на диван продолжая держать.
— Сама сидеть будешь или им держать тебя? — с надменной улыбкой спросил Гер.
— Сама, — Даре было неприятно чувствовать их руки на себе.
Гер кивнул, и охранники вышли из комнаты.
— А теперь давай вместе посмотрим небольшое кино. Возможно, многие из героев этого фильма тебе известны.
Дара непонимающе посмотрела на Гера, а потом перевела взгляд на включившийся экран панели телевизора на стене. Там беззвучно разворачивался сюжет практически боевика. Из машины вытаскивали парней и тащили их в сторону. Это была первая часть сюжета. Потом на экране появилась запись с другой камеры, уже в помещении. Теперь Дара смогла рассмотреть лица тех, кого поймали — это были люди Шандора. Она помнила их, они приезжали к отцу. Пойманных было четверо. Они пытались сопротивляться, но руки у них были связаны за спиной, и попытки были бесполезны. Дальше их начали бить, и хотя звука и не было, но Дара физически ощущала их боль, видя, с какой силой им наносятся удары.
— Хватит, пожалуйста, — она повернулась к Герману, понимая, что не в силах больше смотреть на избиение цыган. И пусть они из другого табора, но они свои, они цыгане.
Герман лишь надменно улыбнулся и опять стряхнул с сигареты пепел.
— Пожалуйста, скажи им, чтобы прекратили.
В порыве эмоций Дара встала и шагнула к ним.
— Ты знаешь, что должна сделать, чтобы попросить меня, — Герман откинулся на спинку дивана и демонстративно широко развел ноги.
Дверь в кабинет Мирчи резко открылась, и на пороге появилась Роза, достаточно объемная, чтобы заслонить собой весь проем.
— Твою Дару видели с Полонским, — выкрикнула Роза. — Она теперь с ним по клубам шляется.
— Замолчи, — Мирчи ударил кулаком по столу. — Кто дал тебе право говорить? Совсем распоясалась, забыла, как должна себя вести.
— Это твоя дочь распоясалась.
— Замолчи, — Мирчи опять ударил кулаком по столу, затем сурово спросил: — Откуда ты это знаешь?
— Из табора Шандора Люба звонила, ее сына схватили, говорит, убивать будут… плачет она… горе-то какое…
— Хватит. По делу говори.
Роза театрально протерла платком сухие глаза и продолжила:
— Сын Любы с Шандором в клубе был, они и видели там Дару. Говорит, и плясала она для него, и пела, а наряжена-то как была, как кукла…
— Как же сын Любы это говорит, если его схватили? — Мирчи знал, что его жена очень болтлива, и поэтому понять суть в ее рассказах всегда было очень сложно.