Когда в комнате остались только Кира, Богомил и погруженный в лечебный сон Пасита, господин тин Сайтер нерешительно покосился в сторону Киры.
— Феодор, Киррана курсант Ордена и внучка Настоятеля. Подозреваю, она уже посвящена в некоторые тайны Ордена, и, так же как и вы сами, связана клятвами, — с нажимом произнес Богомил.
— Ну да, ну да… — лекарь вздохнул, точно решаясь: — У меня есть предположение, но оно, мягко говоря, нелепое…
— Феодор!
— Слезы Киаланы. Только этот яд способен убить Защитника столь быстро.
— Тин Хорвейг пострадал от изобретения собственного предка, — Князь хмыкнул. — Значит, остался кто-то, кто знает рецепт. Хотя, если один Хранитель сумел его изобрести, мог ведь и другой?
— На все воля богов. И кому-то еще могла прийти в голову такая идея. — Лекарь призадумался. — Вот только понадобилась бы лаборатория, не хуже, чем в Ордене. Да и подобные изыскания вряд ли остались бы незамеченными. Теперь за всеми разработками строгий контроль. Разве что этот кто-то знал точный рецепт?
«Матрена! — Кира открыла рот, но передумала: — Сколько себя помню, она помогала деревенским. Лечила взрослых и детей. К нам даже из соседних деревень приезжали. Сколько жизней спасла? Сколько, казалось бы, безнадежных больных поставила на ноги? А то, что меня отравить хотела, так это еще толком неизвестно… Я жива, а коли Матрена виновата, пусть боги ее судят. Да и как бы старуха сумела до Паситы добраться. Не наняла же ассасина? — тут охотницу словно головой в сугроб окунули: — Госпожа тин Таллан! — Недаром, несмотря на маску, взгляд и манера двигаться показались знакомыми. — Это же она отдала мне Книгу Излома. Она ассасин! — тут Кира похолодела: — Она же и с Грейлом танцевала…»
Представив, что мужчина, неожиданно запавший в душу, может быть уже мертв, охотница побледнела.
— Мне кажется, это госпожа тин Таллан!
— Что? — мужчины повернулись к ней.
— Где тин Таллан? Уверена — она ассасин!
— Стража! В дверях тотчас возникли два бравых молодца. Госпожа тин Таллан в покоях тин Алларии. Возьмите Защитников, она может быть опасна.
— Боги! Пусть Грейл будет жив!
По просьбе государя лекарь вышел, и Богомил повернулся к Кирране:
— Присядь. На тебе лица нет.
Кира, в чувствах вскочившая на ноги, устало опустилась на стул — при Князе сидеть на кровати было неловко. Расправляя юбки, с теплотой подумала о курсантской тренировочной форме. Богомил терпеливо дождался, пока она устроится, а после спросил:
— Ничего не хочешь рассказать?
Кира открыто встретила его взгляд:
— Спрашивайте. Мне скрывать нечего.