— Говорю, я не одержимый. Дайте попить. После этого и поговорим. И вообще, вы кто такие? Сектанты, что ли? Похищение человека — это статья — просветил их я. Да, знаю, наглость с моей стороны. Но раз я всё ещё жив, значит им от меня что-то нужно.
— Наглый, — довольно протянул всё тот же голос. — Но это ничего, тварь. Скоро ты запоёшь по-другому. Не ты первый, не ты последний. Опыт у меня есть, мне даже демоны в итоге исповедуются.
Верю. Вот серьёзно. Его голосу веришь. Производит впечатление сурового парня.
— Сними повязку, — послышался новый голос. Он был тише, но звучал так же уверенно и с нотками властности. Хозяин этого голоса привык повелевать, вот что я вам скажу.
— Ты уверен?
— Да.
Через пару мгновений с моих глаз, наконец, сняли повязку. Сощурив глаза, отвыкшие от света, я осмотрел помещение, в котором находился. И тут было на что посмотреть. Голые бетонные стены и пол, входная дверь, распятие над ней, столик, заваленный странными инструментами и два человека напротив меня. Один сидел на стуле, а другой стоял рядом с ним, держа в руках повязку. Что я могу сказать о них? Мужики средних лет, я бы дал им под сорок. Одеты в джинсы и рубашки, ничем не выделяются. Крепкие, без лишнего веса, у обоих серьёзные, волевые лица и холодные, цепкие глаза. Оба брюнеты.
— Слава богам, без повязки получше, — произнёс я, продолжая осмотр. Я действительно был прикован цепями к деревянному ложу.
— Бог один, грешник! — процедил мужик с повязкой.
— Я бы на твоём месте не был так в этом уверен, — сообщил я ему и вспомнил одну шутку. — Один конечно бог, но он не один. Но я думаю сейчас не время и не место для теологических споров. Вы кто такие и что вам нужно?
— Я бы на твоём месте не стал так нагло себя вести. — взял слово второй мужик. — Не в том ты положении. Меня зовут отец Ануфрий, а это брат-экзекутор Иона. И ты здесь для того, чтобы ответить на наши вопросы.
— Ага, отец Ануфрий и Иона. — не смог сдержать смешок, — Вам самим то не смешно?
— Послушай сюда, парень, если ты продолжишь так себя вести, то твои шансы выйти отсюда и попасть домой целым и здоровым будут уменьшаться с удручающей скоростью, — сообщил мне Ануфрий. И было в его голосе что-то, что вселяло уверенность в его словах.
— То есть шансы у меня есть? — хрипло уточнил я.
— Пока да, всё зависит от тебя, твоих ответов и их правдивости. Учти, чернокнижник, мы почувствуем ложь.
— Ну что ж, хорошо. Дайте попить и приступим. Говорить тяжело.
И это было правдой, горло действительно пересохло, говорить было трудно. Ещё дым от благовоний, которые стояли на полу вокруг меня. Дым окутывал меня, проникал в рот, лёгкие, вызывал кашель, от него слезились глаза.