Через полчаса, когда она увидела этот самолет, Вайолет не смогла скрыть своего возмущения. — Ты шутишь, да? Он совсем крошечным.
— Он не крошечный. Наоборот, самый большой в своем классе, — сказал Джонатан, с обожанием глядя на самолет. — Это Соката ТВМ 850. Турбовинтовой. У нас будет достаточно топлива, чтобы долететь до Нью—Мехико без дозаправки.
Вайолет уставилась на самолет, потом на него. — И ты на месте пилота.
— Да, я — пилот.
Она качнула головой, когда он спустил крошечный трап, чтобы она могла подняться на борт. Самолет был бело-красный, Вайолет насчитала 3 окна. Поднимаясь на борт, она снова с ужасом застонала. Салон самолета был не больше ее машины, весь отделан кожей, и в нем едва хватало места для кожаных кресел. — Не могу поверить, что мы полетим на этой штуковине.
— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — сказал Джонатан. — Проходи дальше.
Она неохотно прошла вперед, направляясь к одному из дальних кресел.
— Нет, в кабину, — сказал Джонатан. — Мне нужна будет компания, чтобы я не уснул.
— Надеюсь, ты шутишь, — выпалила она. Когда он подмигнул ей, Вайолет вздохнула и направилась в кабину, втискиваясь в пассажирское кресло. Она не успокоилась, даже когда увидела массивную приборную панель и второй штурвал. Это лишь еще больше ее расстроило. А вдруг с Джонатаном что-то случится, и тогда ей придется взять на себя управление самолетом? Тогда они точно разобьются, ведь она понятия не имела, как управлять самолетом.
— Почему у тебя нет частного самолета с личным пилотом, как у всех нормальных миллиардеров? — прорычала она, пока Джонатан устраивался на месте пилота.
— Веселее самому летать на своих игрушках, — с улыбкой ответил он, пристегиваясь. — Так ты их больше ценишь.
— Сомневаюсь, что дело в этом, — бурчала она себе под нос, туго затягивая ремень безопасности. Потом она закрыла глаза и начала грызть ногти, молясь, чтобы перелет был как можно короче.
***
На протяжении всего полета между штатами погода была хорошей. Вначале Джонатан пытался вовлечь Вайолет в беседу, но когда стало ясно, что она не заинтересована общаться, он оставил ее в покое, и она уснула. Поэтому он просто наблюдал, как она отдыхает, пытаясь найти удобную позу в кресле второго пилота.
Она все еще была милой. Несмотря на ее резкость, он мог всю оставшуюся жизнь провести рядом с ней и ни на секунду не устать от нее. Его пленили ее пушистые, закрученные ресницы, обрамляющие карие глаза, которые он никак не мог забыть. Подбородок, который она выпячивала, когда злилась, а он покрывал его поцелуями.