Пальцы терли ее стенки, а его язык ласкали клитор с новой силой. Она хныкала, стонала, совершенно забыв, что ее крики разносились эхом по крошечному самолету, в то время как его голова была у нее между ног на высоте 10 тысяч км. Она больше не могла сидеть смирно, качала бедрами, подстраиваясь под движения его руки, и Джонатан уже не мог остановиться. То, как она сжимала его, как набухли и налились складки ее киски, подсказывало ему, что она близка к оргазму. Очень близка. Поэтому он продолжил, мысленно повторяя свое собственное стихотворение.
Кончи для меня, Вайолет. Кончи мне на лицо, на мои губы и позволь мне вкусить твой нектар.
Спустя короткое мгновение она выгнула спину, ее тело задрожало, и она застонала. Ее ноги сжали его плечи, киска и клитор начали пульсировать.
Совершенство. Джонатан застонал вместе с ней, продолжая лизать и ласкать ее, продлевая ее оргазм насколько это было возможно. Она извивалась и словно молитву повторяла его имя. — Джонатан. Джонатан. Джонатан.
— Это все для тебя, Вайолет. — прохрипел он возле ее чувствительной кожи. — Если ты позволишь, я буду делать это каждый день. Нет ничего лучше, чем смотреть, как ты мокнешь от желания или сжимаешься вокруг моих пальцев.
Она стонала, ее бедра двигались навстречу его пальцам, и она забылась в своем оргазме, а Джонатана переполнила гордость за то, какой измотанной, красивой и удовлетворенной она сейчас выглядела. И все благодаря ему.
Он нехотя оторвался от нее, понимая, что не может провести тут всю ночь. По крайней мере, не сейчас. Возможно, через неделю или две она позволит ему часами находиться у нее между ног. Сейчас он будет радоваться хотя бы такой возможности.
Но самое главное, ему нужно вести себя так, будто ничего серьезного не произошло. Что они просто друзья. Друзья с привилегиями.
На его лице появилась улыбка. Он даст своей подруге столько «привилегий», что это перевернет ее мир с ног на голову. Он подарит ей столько гребанных «привилегий», что она не сможет нормально ходить. А потом посмотрим, захочет ли она быть просто друзьями.
Джонатан поднялся на ноги, слизывая с губ вкус любимой женщины. — Я принесу тебе полотенце.
Под предлогом принести полотенце, он ушел подрочить в крошечную ванную самолета, чтобы она не видела, в каком состоянии он находился, и не почувствовала себя обязанной сделать что-то в ответ.
Он ненавидел это чертово слово – обязан.
***
Вайолет смотрела на загорелую спину Джонатана, когда он шел в ванную в хвостовой части самолета. У нее кружилась голова, дыхание никак не могло прийти в норму, и она чувствовала себя просто… вау.