И ему придется делать вид, будто оно на него не действует, потому что они лишь друзья.
Джонатан достал планшет и попытался сосредоточить внимание на нем и только на нем. Малейший взгляд на Вайолет означал любование ее великолепной грудью. И будучи ее другом он не мог на нее пялиться, хотя эта парочка явно не имела ничего общего с чисто платоническими отношениями. Нет, ее грудь громко заявляла о своем существовании, требуя внимания и многочасовых ласк.
Когда официантка поставила перед ними стаканы с водой, Джонатан схватил свой, жадно осушив его, стараясь не обращать внимания на то, что он задел локтем ее грудь. Черт.
— Ты можешь еще раз открыть стихотворение, − попросила его томным голосом Вайолет. Она подалась вперед, желая лучше видеть, и ее грудь вновь коснулась его руки.
— Конечно, — сказал он, радуясь, что скатерть скрывала его эрекцию. Он мысленно пытался успокоить непослушную часть своего тела, пока открывал выученный наизусть текст. После он протянул ей планшет.
Но она его не взяла, лишь сильнее прижалась к нему и начала перечитывать про себя, шевеля губами так, что Джонатан снова подумал о сексе. Хотя все в ней заставляло его думать о сексе.
Спустя минуту она покачала головой. — Я так и не могу найти ответа, а ты?
Ради всего святого, неужели она полагала, что он сможет сконцентрироваться на работе, когда она прижималась к нему бедром, а ее грудь терлась о его руку при каждом удобном случае? — Ничего.
Она прижалась ближе, указывая пальцем на первые строчки стихотворения. — Кати, Фортуна, колесо по свету, Кати его сквозь зиму и сквозь лето. Тут несколько раз упоминается колесо и фортуна. Как думаешь, может, тут имелось в виду не колесо, а шар? Давай попробуем поискать местную гадалку?
— Мы можем делать все, что ты посчитаешь нужным, — хрипло ответил Джонатан, вновь протягивая ей планшет.
Она проигнорировала его жест, вновь прижавшись к его руке. — Джонатан, полагается, что мы вместе будем решать эти загадки.
— Боюсь, тут я тебе не помощник. Давай ты будешь мозгом, а я мышцами.
Вайолет посмотрела на него, немного нахмурив свое красивое личико, но не стала спорить.
Они ужинали в тишине, хотя Вайолет больше ковырялась в своей еде. Он хотел как можно быстрее покончить с ужином, чтобы он мог вернуться в свой номер и подрочить. Он страдал от того, как сильно его тело нуждалось в освобождении. Рядом с Вайолет он чувствовал себя озабоченным подростком.
Вайолет заказала десерт. Джонатан отказался, но не желая показаться грубым и торопящимся побыстрее закончить ужин, он заказал себе кофе. Ей принесли торт с шапкой из воздушных сливок, украшенных яркой вишенкой, и Джонатан мгновенно вновь подумал о ее груди, какой она была нежной, мягкой и с ярко-вишневыми сосками, и …