За спиной послышались шаги, и Даша обернулась, встретившись взглядом с задорно улыбающимся Вереском. Взъерошив рукой и без того растрепанные волосы, он опустился на скамью и наклонился к перемешанным зернам:
— Как ты их перебираешь? — спросил он, рассматривая бурое семечко.
— Здесь семена нескольких видов цветов, — Даша села напротив юноши и указала на ряд деревянных чаш. — Сортирую по виду и смотрю, какие хорошие, а какие испорченные и гнилые, из которых ничего не вырастет.
— Можно мне помочь? — мягко спросил Вереск, и Даша кивнула, кратко объяснив, в чем разница между теми или иными семенами. Кухня вновь погрузилась в тишину, и Даша поймала себя на мысли, что это ее успокаивает, а не вызывает тревогу, как зачастую бывает, когда остаешься в помещении один с посторонним человеком, и вас окружает тишина. Нет чувства неловкости и растерянности, которые распаляют все внутри, подстегивая лихорадочно искать повод для разговора, только бы заполнить тишину вокруг, кажущуюся пустой и безжизненной, а напротив обволакивает непривычное умиротворение.
Вереск сосредоточенно раскладывал крошечные семена по чашам, мурлыкая под нос незнакомую ей мелодию, и Даша невольно вслушивалась в теплые звуки его голоса, из-под ресниц рассматривая лицо юноши. Еще в первую встречу в его тонких и мягких чертах показалось что-то смутно знакомым. Может быть, он на самом деле когда-то жил здесь, в деревне, и они даже виделись, поэтому его облик кажется ей таким близким. Безучастно перебирающие семена в чаше пальцы ощущали покалывающую шелуху. У Вереска необычные глаза, всегда чуть лукавые, но, если внимательно присмотришься, увидишь в них глубокое понимание и тщательно скрываемую тоску. Он всегда безмятежно улыбается, и создается впечатление, что для него не существует преград, проблем и разочарований, но затаенная в глубине синих глаз печаль открывает другую сторону его души. Ту, что он скрывает от всех.
Опустив взгляд на стол, Даша взяла несколько семян и бросила их в одну из чаш, думая, какую боль прячет Вереск за напускным легкомыслием. И откроется ли когда-то ей? Притворство окружает повсюду: люди склонны играть и боятся показать себя настоящего, считая, что никто их такими не примет, однако запрятанная в глубинах души боль медленно разъедает, отравляя жизнь и убивая чувства. Невозможно долго прятаться и оставаться собой, однажды тоска вытеснит собственный разум человека, погружая его в ощущение непроглядной пустоты и безысходности, сжигая душу, стирая личность.
Делиться своими эмоциями и чувствами очень важно. Когда-то через Соари проходила сказительница и ведунья, которая говорила, будто все эмоции людей являются тонкими потоками энергии, невидимой человеческому взору, но ощутимой их сердцами, и если спрятать их в себе, перекрывая выход в мир, они будут копиться в человеке, перемешиваться и гнить, пока однажды, став ядом, не убьют его. Подумав, что сама только и скрывает свои чувства, Даша вздохнула.