Но между мной и моей целью было одно препятствие. Я — Дух, и мне дано знать, что в этом мире не бывает случайностей. Любое рождение или смерть предрешены заранее, и ни одно отклонение от предначертанного не остаётся незамеченным и неисправленным. Невидимая рука парит над неспокойным миром, готовая опуститься туда, где возникает угроза равновесию, и восстановить его. Я отчётливо вижу её и не решаюсь даже помыслить о нарушении Закона.
Я — Дух, и в моих силах прочесть строки Судьбы. Ему не уготована смерть на дороге. Он мог бы спать за рулём спокойно, как в постели, ибо иные Силы берегли его для иной смерти.
Но я — Дух и знаю способ обойти запрет. Каждый из людей, сотворённый по образу и подобию Бога, имеет право и на часть Его свободы, правда, лишь в отношении себя. Только самим собой имеет право распоряжаться человек, и именно этого большинство из них, по моим наблюдениям, не делает. Впрочем, возможно, я и ошибаюсь. Важно иное — если он сам захочет стать моим гостем, это не будет противоречить Закону. Я просто должен его уговорить.
И зима для этого — лучшее время года, ничто не отвлечёт его, не поманит в суетный мир зеленью и бликами солнца на кварцевых вкраплениях моей асфальтовой кожи. И всё, что нужно для нашей беседы, — глухое безлюдье дороги, зажатой меж сумеречных полей, воплощение одиночества и тоски. Оно есть у меня.
* * *
Девушка возникла в луче света внезапно — одинокая фигурка на заснеженной обочине среди белых спящих полей. Она походила на старшеклассницу, путешествующую от родительского дома к бабушкиному, этакая Красная Шапочка, не боящаяся ни волков, ни людей — так нетерпеливо махала она рукой и подпрыгивала на месте в тинейджерской курточке и этой самой (точно, красной!) шапочке, натянутой по самый нос. Обычно он не брал попутчиков, но мысль о том, что это замёрзшее создание останется на пустой дороге, почему-то ему не понравилась. Через каких-нибудь лет десять и его Дашка станет такой же, подумал он, притормаживая. «Да и заснуть попутчица не позволит», — шепнуло подсознание.
— Вам куда, девушка? — нарочито строго спросил он, открывая перед ней дверь.
— Тут недалеко, — ответила она, быстро ввинчиваясь в салон, — на машине минут десять.
Осмотрелась, сдёрнула с головы шапочку и улыбнулась ему. Вблизи она оказалась гораздо взрослее, чем выглядела в свете фар, так что Данила засомневался, не нарвался ли на профессионалку, и на секунду даже пожалел о своём миссионерском порыве. Впрочем, вела себя пассажирка вполне прилично.
— Вы тоже недалеко живёте? — светским тоном поинтересовалась она, убрав за уши прямые светлые волосы, и снова улыбнулась. У неё был большой тонкогубый рот, но улыбка тем не менее получалась обаятельная.