Рони вздохнула.
— На кровать.
Данте выгнул бровь.
— Уверена?
Она знала, о чём он думал: почему она не хотела заставить Маркуса страдать за то, что решил напиться с её коварными братьями, а не провести ночь с парой? Данте не понимал, что она заставит Маркуса страдать, но иначе.
— О, да, уверена.
Маркуса разбудил яркий утренний свет. Или стучащая боль в голове? Или раздражающий шум? Звук своего дыхания, понял он. Он хотел натянуть одеяло на голову, чтобы приглушить свет. Странно, но пошевелить рукой не мог. Он попытался снова, но результат тот же. Еще более странно, другой рукой он тоже не мог пошевелить.
Заставив себя открыть глаза, Маркус поморщился от солнечного света, который бил прямо в глаза. Пару раз моргнув, он повернул голову. Угу, его запястье привязано к кровати. Он повернул голову в другую сторону, ага, и другая рука тоже привязана. Более того, лодыжки привязаны к подножию. Он, совершенно голый, распростёрт на кровати.
Не смешно.
Подняв голову, он крикнул:
— Рони? — И поморщился… даже от звука своего голоса в голове трещало.
Распутывая паутину, которой был заплетён разум, Маркус вспомнил события вечера. Вспомнил, как великолепно выглядела Рони, когда Трей проводил церемонию. Вспомнил, как причудливо она выглядела, испытывая неловкость. Как она не сбежала и не спряталась от вечеринки, чем он очень гордился. Вспомнил, как её братья… Дьявол! — Рони! — Тишина. Он начал вырываться из пут, но не смог ни на миллиметр их сдвинуть. Кажется, его пара отлично вяжет узлы. И почему он не удивлён? Не важно.
Выпустив когти, Маркус попытался вывернуть запястье так, чтобы разрезать верёвку. Ему нужно было лишь чуть полоснуть и смог бы вырваться. Но, не тут-то было. Верёвка не поддавалась.
— Продолжай резать, всё равно, ничего не выйдет. Верёвка против перевёртышей.
Он поднял голову и увидел, как его пара, со скрещёнными на груди руками, стояла, прислонившуюся к косяку, в том же черном платье, в котором была на церемонии. А ещё она не была счастлива. Справедливо было заметить, что у него было оправдание. Хотя он не думал, что оправдание: «Твои братья сказали, что я не перепью их, а мужская гордость приказала принять вызов» поможет в этом случае.
— Конфетка…
Рони оттолкнулась от косяка, пришпилив Маркуса взглядом и давая возможность увидеть всю свою раздражительность.
— М?
Маркус выдохнул.
— Ты злишься.
— Злюсь? С чего вдруг? Ты же просто позволил братьям напоить себя, хотя прекрасно знал, насколько они хитры. Ты решил провести время с ними, а не со мной. Случись это в другой момент, мне было бы всё равно. Но в ночь нашей брачной церемонии… да, это проблема.