Понимая, что налажал — и немного нервничая, учитывая, что его пара, когда разойдётся, становится злобной — он печально произнёс:
— Извини.
Она подошла к изножью кровати.
— Это была наша брачная церемония. По твоим словам, один из особенных вечеров для нас, как пары… и ты просишь прощения? — Это лучшее, что он мог. Чёрт, ей следовало оставить стринги и «боевой» макияж.
В её глазах он увидел волчицу и её праведный гнев.
— Милая, я заглажу вину.
— Конечно. — Рони сняла платье, наблюдая, как в его глазах вспыхивает голод. — Ты дашь мне то, чего я хочу.
— Да, — низко рыча, пообещал он. — Только развяжи, и я…
Она рассмеялась.
— Развязать? Зачем?
Она, должно быть, шутит.
— Сладкая, прости.
— Знаешь, раньше мне никогда не прельщало кем-то руководить. Но сейчас, вид тебя связанного, подвластного моим желаниям… в этой идее есть свои достоинства.
Он напрягся.
— Рони…
— Что? Тебе не нравится мысль не быть у руля? Что не сможешь взять всё, что хочешь? Что получишь лишь то, что я тебе дам?
Не нравятся. Но сдержать стон, когда Рони провела пальцем по бедру, не смог. Прочистив внезапно пересохшее горло, он прохрипел:
— Чего ты хочешь?
— Того же, что и прошлой ночью. — Она провела ногтями по другому бедру, заставляя Маркуса зарычать, и посмотрела на его пах. — Хм-м. Вроде тебе не нравится ситуация, но, тем не менее, ты твёрже камня.
— Потому что ты голая стоишь передо мной. И я чувствую запах твоего возбуждения. — А если честно, его это заводило, и пробуждало любопытство, что же его волчица станет делать. Но, проклятье, он не должен настолько любопытствовать, потому что доминантные мужчины не подчиняются. Прежде, он ни в каком виде не подчинялся. Даже Трею, поэтому и был отличным стражем. Альфа не искал домашних питомцев, выполняющих команды, ему нужны были люди с мозгами.
— И всё? — с сомнениями спросила она.
— Всё.
— Ясно. — Рони залезла на него и провела языком от пупка до одного тугого соска, по которому ударила кончиком языка. Маркус зашипел, а Рони прижалась к его торсу и начала тереться, как кошка. Маркус застонал, наслаждаясь прикосновением её кожи, и выгнулся, чтобы кончик члена коснулся её тела. Желая вкусить её губы, он поднял голову и приказал:
— Иди сюда.
Она провела языком вокруг другого соска.
— Нет.
— Рони. — Маркус выгнулся, когда она прикусила его под соском. — Дьявол.
— Я лишь отчасти на него похожа. — Она ласкала языком и прикусывала торс, пока Маркус не оказался на грани потери контроля. Рыча, издавая стоны и желая ублажить Рони, он старался выпутаться из верёвок.
— Рони, развяжи их, и обещаю загладить свою вину.