Шайя с жалостью посмотрела на Маркуса.
— Жаль расстраивать тебя, но Рони абсолютно не восприимчива к тебе. — Шайя со странным блеском в глазах говорила слова поддержки и от этого Рони напряглась. — Ей будет абсолютно комфортно в твоей компании. Да, Рони?
И что она могла еще сказать, кроме как…
— Конечно.
— Я не удивлюсь, если девчонка окажется лесбиянкой. — От слов Дженис, все уставились на нее. — Если она не реагирует на такого великолепного мужчину, как Маркус, то она и на другого мужчину не станет заглядываться.
— Надеюсь, ты ошибаешься, Дженис, — сказал Маркус, — потому что, это будет огромной потерей для мужского населения.
Когда Рони еще раз хмуро посмотрела на Маркуса, тот поднял руки в примирительном жесте.
Пока Рони ела, то продолжала сердито смотреть на Маркуса, который еле-еле сдерживал смех. Десять минут спустя они были готовы к отъезду, но Рони все еще хмурилась.
— Ты уверена, что не хочешь позже присоединиться к нам и пройтись по магазинам и сделать себе макияж? — спросила Дженис.
Разозлившись, Маркус не выдержал:
— Рони, прекрасна, как есть. Давай, красавица, пошли.
Ошеломленная тем, что Маркус защищал ее — снова — Рони не останавливаясь, выходила из комнаты, когда услышала, как Эли кричит ее имя, кашляет и чертыхается.
Затем она услышала голос матери.
— О, Рони, только не говори, что снова подсыпала соль в кофе!
— Он заслужил! — крикнула Рони. Этот гаденыш залил ее новые кроссовки взбитыми сливками. Рони знала, что он ожидал грандиозной мести, но вместо этого Рони вспомнила свои маленькие шалости. Он не был готов к чему-то столь мелкому.
Улыбаясь, Маркус последовал за Рони, пялясь как, ненамеренно, но провокационно, покачивались ее бедра. Шайя остановила его около двери, но заговорила тогда, когда Рони оказалась в зоне не досягаемости.
— Люди смотрят на Рони и видят то, насколько она самостоятельная и сдержанная, и они автоматически думают, что она холодна и нелюдима. Но истина заключается в том, что у девушки есть по-настоящему глубокие эмоции, и она ведет себя слабохарактерно с тем, кого любит, даже если этого сама не замечает… Правда, что к остальному населению, она относится совершенно противоположно. Она через многое прошла. Будь с ней осторожен.
Он с самого начала был, потому что чувствовал уязвимость за этой железной стеной. Рони была невероятно жесткой в некотором смысле, но в тоже время мягкой и неуверенной.
Она напоминала ему одинокое дикое животное — она любила свободу и пространство, была недоверчива и осторожна с незнакомыми людьми, и требовалось время и терпение, чтобы приблизиться к ней. Хорошо, что терпения у него хоть отбавляй.