— Ах, да, ожидания, — Файклан разрезал свой бифштекс. — Отрава цивилизованного общества.
— Я не просто человек, как все. Я герцог…
— Потому что родились первенцем и по счастливой случайности у определенной четы. Я всю жизнь имею дело с аристократией, Бейнтон. Это люди, которые считают ниже своего достоинства марать руки трудом. Или те, что играют в политические игры, чтобы чувствовать собственную значимость. Еще хуже — те, кто ничего не делает, только развлекается да проматывает состояние в игорных домах. Но есть среди них и хорошие люди. — Файклан указал на него концом ножа. — Я был бы рад, если бы вы были моим зятем. Вы тяжко трудились, чтобы поправить состояние семьи. Я знаю, что это была за борьба. И должен сказать, мне нравится ваш брат. Лорд Бен делает счастливой мою Элин. Может, ваш отец был жестким человеком, но он воспитал инициативных и энергичных сыновей.
— Я знаю. — Гэвин снова почувствовал тяжесть в груди. — Я понимаю, что должен сделать.
— Да? — Файклан отложил нож. — У вашего отца отлично получалось говорить одно, а делать совершенно противоположное. Что вы об этом думаете?
— Что он был таким, каким был.
— Нет, это должно дать вам понять, что все эти обязанности и ожидания, о которых все говорят, можно понимать по-разному. Отец Дженни меня не принял. Он считал, что я недостаточно хорош, потому что у меня не было титула, и к тому же я был ирландцем. Он ошибался. Так вот я хочу спросить, считаете ли вы, что люди, которые свысока смотрят на вашу Сару, ошибаются?
— Абсолютно. — Гэвин выпрямился. — Она — самая смелая женщина, которую я знаю. Благодаря ей я понимаю, как трудно женщине выживать одной, но ей это удавалось. Она даже сделала все, что нужно, чтобы уберечь от ужасной судьбы свою племянницу. Она преодолела трудности, которые сломали бы дюжину знакомых мне мужчин.
Господи, само упоминание о Саре, о его восхищении ею, о том, что она привнесла в его жизнь за последние два месяца, и о том, как ее могут воспринять люди, чуть не свела его с ума. Ему хотелось швыряться стульями и поносить узколобые чужие мнения.
— Будь я сапожником, или дьяконом, или любым ремесленником, я бы попросил ее руки и был бы горд, если бы она приняла мое предложение.
— Но как герцог вы не можете просить ее руки?
— Вы же знаете, что нет.
— Почему?
Гэвин нахмурился.
— Она актриса. Люди знают, что она — моя любовница. Так не бывает.
Файклан пожал плечами.
— Конечно, бывает. Были любовницы, которые вышли замуж за своих мужчин и стали уважаемыми леди.
— Не знаю таких. И моя семья тоже.
— Да, но тогда какой смысл быть самым могущественным герцогом Англии, если вы не можете себе позволить делать то, что хотите?