Зажмурив глаза, дышу глубоко через кулак, сам не замечая, как стискиваю ее тело, сильнее прижимая к себе, чтобы она вросла в меня. Мне хочется убить мертвеца и Оксану в придачу. Как женщина, имеющая дочь, зовущуюся матерью, не могла понять своего ребенка, предпочтя считать ее сумасшедшей и спокойно жить в доме, где два гребаных года истязали ее дочь?! Не выдерживаю, вою в кулак, чувствуя, как глаза обжигает что-то мокрое.
— Саша, — так робко произносит моя маленькая девочка. — Я пойму, если ты не захочешь больше быть со мной, только прошу тебя, не отдавай меня ему. Защити нас с ребенком.
— Что ты несешь?! — обхватываю ее лицо, вынуждая смотреть в глаза. — В данный момент ты самое дорогое, что у меня есть. Ты — моя девочка, женщина и мать моего будущего ребенка. Я люблю тебя, и готов разорвать всех, кто причинит тебе боль. Ты не грязная! — буквально кричу ей в лицо, задыхаясь от эмоций. — Ты самая чистая девочка. Ты мой ангел, маленький котеночек, которому я готов отдать все, что у меня есть. Ты веришь мне, Виталина? — она не отвечает, смотрит на меня блестящими от подступающих слез глазами и кивает в ответ. — Скажи мне, кого ты сейчас боишься? Вербицкий мертв, он сгорел в собственной машине, — она отрицательно качает головой, беззвучно повторяя «нет».
— Я тоже думала, что он умер и живет только в моей больной голове. Когда я узнала, что его машина взорвалась, и он сгорел заживо, я словно ожила. Я радовалась этой новости как никогда в жизни. Оксана в трауре принимала соболезнования, а я закрылась в своей комнате, врубила на всю веселую музыку и танцевала в какой-то агонии, выкрикивая слова песен.
— Бедная девочка, у нее шок, — говорили все, кто это слышал, не понимая, что я радовалась его смерти. Никогда не думала, что человек так способен радоваться смерти. Я даже пошла на его похороны, чтобы убедиться, что он точно мертв и его закопали. Казалось, все закончилось, я свободна и могу жить полной жизнью. Он даже деньги мне оставил, которые я приняла, получая плату за истязания. Оксана тогда рвала и метала. Мне исполнилось восемнадцать, и она не могла управлять деньгами как опекун. Я бросила танцы именно потому, что они нравились ему. Поступила в университет на юриста, чтобы четко знать свои права и защищать других. Но спокойная жизнь и облегчение были временными. Мне стали сниться кошмары. Прошлое вернулось во снах, все что я проживала два года начало мне сниться. Он не опустил меня. Почти каждую ночь я вновь становилась его рабой. А когда он отпускал меня, и я просыпалась, меня накрывало приступами паники. Монстр умер, но остался со мной. Смерть не разлучила нас. По сей день я боялась ночей, потому что точно также, как в прошлом, боялась его прихода в свою комнату. В общем, я все такая же больная, мертвая и пустая. Ничего не изменилось. А вчера он ожил. И мне не показалось. Он реален, понимаешь. Я видела его, он пришел в кабинет Эльвиры и сказал, что я по-прежнему принадлежу ему, и он забирает меня с собой как свою любимую игрушку, вещь и рабыню. Я хотела убить вновь, угрожала и кричала, что никогда не буду его. Он завелся от того, что я вновь сопротивляюсь и ему снова придется меня ломать и дал час форы. Он вновь играл со мной в игру, в кошки-мышки, и я бежала. Я хотела улететь, но все мои карты почему-то оказались заблокированы, и я… не знаю… в голове что-то щелкнуло и я…