Мы встречались каждый день, иногда я вызывал ее в кабинет и раскладывал на своем столе, пока весь персонал обедал. А мы обедали друг другом. После мы ужинали, и вновь ехали ко мне, иногда не доезжали, накидываясь друг на друга в машине, лифте, в туалетной комнате ресторана. Я сходил с ума рядом с ней. Все женщины вокруг стали безликими и перестали иметь какое-либо значение. Я видел только ее. Потому что за всю жизнь еще не встречал такой женщины. Она как глоток необходимого кислорода. Как чистая холодная вода в жаркой пустыни. Иногда горькая, иногда сладкая, но такая необходимая.
Я пытался с ней поговорить, задавал осторожные вопросы. Она отвечала, иногда легко, иногда настороженно, но почти всегда лгала. Я чувствовал эту ложь, читал в ее глазах и внутренне злился от того, что она мне не доверяет. Любое мое давление заканчивалось ее побегами. А на следующий день все возвращалось на круги своя.
Как бы я не рыл, каких людей бы не подключал, ничего нового мне так и не удалось узнать. Она хранила все в себе. Я не мог давить… Я не психолог, черт побери, и не знал, как мне достать всех ее демонов.
В выходные я планировал увезти ее за сотни километров от города. В маленький комфортный домик, куда я любил уезжать раз в полгода, когда хотел тишины и уединения. Но мои планы полетели к черту. Мне пришлось лететь на объект в другом городе и решать проблемы с тамошним руководством. Вернулся я в воскресение ночью, смертельно уставший, вымотанный физически и морально. Принял душ, выпил бокал коньяка, чтобы немного расслабиться и выкинуть из головы все рабочие проблемы. Совершил пару срочных звонков, и уже собирался лечь спать, как на мой телефон поступил звонок от Виталины. Она знала, что я прилетаю ночью, но я решил не беспокоить ее в столь поздний час. Хотя очень хотелось. Моя кошечка могла бы снять мою усталость и напряжение гораздо лучше, чем коньяк.
— Алло, ты в городе? — мне не нравится ее тихий дрожащий голос.
— Да, Виталина, я прилетел. Что-то случилось? — настороженно спрашиваю я.
— Можно я к тебе приеду? — еще тише, срывающимся голосом спрашивает она.
— Ты где? Дома? Я заберу тебя, — срываюсь в гардероб, надеваю первые попавшиеся брюки, хватаю рубашку, пока Виталина пугающе долго молчит, тяжело, прерывисто дышит в трубку. Твою мать! Мне все это не нравится.
— Нет, не надо, я уже в машине и еду к тебе, — сдавленно, будто задыхаясь, сообщает она.
— Вита, Котенок, остановись, скажи мне, где ты и я приеду! — бегу в коридор хватаю ключи, но останавливаюсь, потому что Вита сбрасывает звонок. Я бы мог поехать ей навстречу, если бы знал по какой дороге она едет. Я спустился вниз и нарезал долбанные круги возле въезда в подземный гараж. Я боялся, что если поеду за ней, то мы разъедемся по разным путям, и она не застанет меня дома. Впервые за пятнадцать лет захотелось курить. Затянуться густым едким дымом, впуская в себя отравляющий никотин, потому что нервы ни хрена не выдерживали.