Рональд только сейчас понял, в каком плачевном положении находится. Единственное, что он может предложить — самого себя, а нужно ли оно Лизе? Смешно. И потом, девушка просто сказала, что он ей нравится, а мало ли, что именно она имела в виду? Это каким же нужно быть наивным глупцом, чтобы сидеть и строить какие-то планы, из-за пары оброненных слов!.. Да его за одни только мысли, что он думает сейчас, следует выпороть хорошенько и выбить дурь из головы, чтобы не мнил о себе много; отправить работать на поля, где он и родился, заставлять пахать с утра и до ночи, до изнеможения, чтобы…
— Привет. А что ты делаешь? — раздался мелодичный голос за спиной. Рон от неожиданности облил себя водой и выдернулся в реальность. Позади стояла девушка и с любопытством на него смотрела. Он тут же обо всем забыл, в голову закралась эйфория.
— Я… я букет хочу собрать.
— Вот из этих маленьких подсолнухов и больших ромашек? — присела Лиза рядом.
— Да нет же, — улыбнулся он. — Это не подсолнухи и не ромашки. Это герберы.
— Я в них не очень разбираюсь. Ну то есть розу я еще узнаю, а остальное не совсем, — она задорно прищурилась. — А можно мне посмотреть, как ты его будешь делать?
— Конечно можно. А давайте по вашему вкусу соберем тогда? — воодушевился Рональд. — Тебе какие больше нравятся?
— Вот эти, желтые, — указала она на «маленький подсолнух» и удобнее села на траве, поджав под себя ноги.
Рональд взял ножик и подрезал сочный стебель. Еще один. Еще. Еще.
— Из всех желтых не очень красиво будет, разбавить бы. Белыми или красными. Тебе какие больше нравятся? — поднял на нее глаза.
— Давай белые, — хитро улыбнулась девушка. И ямочки на ее щеках мигом прогнали недавнюю хандру.
Рональд срезал три белых цветка. Сел с ней рядом, разложил на траве цветы, и, подхватывая по одному, быстро сложил букет, укладывая герберы по спирали, несколько раз повернув их вокруг оси в левой руке.
— А-а, смотри, он как цветочный шарик! — восторженно ахнула девушка.
— Стебли голые, их бы прикрыть. У нас только папоротник растет, — Рональд поднялся, подошел к забору, срезал три крупных листа. — А под них можно чуть-чуть мелких цветов добавить, можно даже и ромашек, вот этих, кустовых, вам что больше нравится, ромашки или вот, хризантемы?
— Ромашки.
— Хорошо. Сейчас, — он сорвал три тонкие ветки с ромашками, вплел их между стеблями, обложил листьями папоротника, расправил, зубами зажал ленту, белую, отмотал с пол метра, разрезал ножиком — и надежно перевязал весь букет аккуратным бантом. Подровнял стебли, показал результат Лизе.