Лес дрогнул и осыпался, пепел развеялся и исчез. Лиза села на корточки, пытаясь прийти в себя от всего того, что услышала и увидала. Тупая горечь разлилась внутри. Почему-то она чувствовала себя виноватой.
— Ярый, это все ужасно. Мне очень жаль.
— Да, девочка. Мне тоже, очень жаль.
— Ты хочешь умереть?
— Хочу. Я пробовал когда-то сам. Сжигал себя. Топил. Пока не понял, что это на самом деле бесполезно.
— И ты хочешь, чтобы я убила тебя? — спросила с ударением на «я».
— Нет, девочка. О таком я не могу просить. Я бы все сделал сам.
— Ты хочешь уйти из своего дома вот в этот? — она пальцем указала на свой живот. Большой. Там кто-то шевелился. — Хочешь обмануть их? Умереть в другом доме, который они не преследуют? В том, который ты убил вчера, чтобы меня вернуть? Из-за чего и сам умер? Хочешь разорвать круг с помощью пустого дома?
— Я не могу войти туда. Ты не сможешь пригласить меня в него. Он твой и только твой. Только ты можешь войти туда, потому что он находится внутри тебя. Но. Тот дом незрел. Он еще не может говорить. Он пока ничего не может и даже не родился. Но ты могла бы пригласить меня в себя, в большой дом, и уйти в другой, в маленький. Да, ты была в нем вчера. Ты сама убедилась, что он пока незрел. Ему нужно родиться. Подрасти, дозреть. Тогда он заработает в полную силу. Да, я ошибся вчера, девочка. Я вытолкнул тебя не туда. В тебе два дома. К сожалению, мне не дано предусмотреть всего и я часто ошибаюсь. Ты могла застрять там. Ты не умеешь отключаться, прокручивать время, я не научил тебя. Не предусмотрел такую вероятность. Не рассчитал. И вся моя стратегия теперь не имеет никакого смысла.
— Мне показалось, что я пробыла там неделю. Месяц. Не знаю. Но я с ума чуть не сошла.
— И ты сошла бы. Обезумевшие души покидают дома. Ты могла умереть. Я торопился вызволить тебя. И… Девочка, ты несколько раз убивала второй дом. Выгнала из него душу. И… — Ярый запнулся и замолчал. Более того, он уменьшился в размере и отвернулся от Лизы, превратившись не в привычного кота, а в крохотного котенка.
Пауза затянулась. У котенка дрожал тощий хвост.
— Продолжай, — холодным тоном потребовала Лиза.
— Девочка, я все испортил. Не рассчитал такую вероятность. Я не вижу, что будет дальше. Не могу предугадать. Не получается. Все плохо, — котенок спрятал мордочку под лапу и свернулся тугим клубком.
— Ярый. Не тяни.
— Девочка, твой дом был целый. Пустой, целый дом. Я не мог поверить. Своим. Глазам. Что нашел тебя. С живой душой. С целым и пустым домом внутри. А я испортил его. Не рассчитал силу. Сломал. Сделал ему очень плохо. Передал боли больше, чем того требовалось. Он теперь никогда не станет целым. Я не могу полностью погружаться во внешний мир, мне там плохо. Оболочка гниет. Она пронизана болью. А я спешил спасти тебя. И полностью вышел. Потерял контроль. Перестарался, — словно оправдываясь, быстро заговорил котенок. Он свернулся в настолько тугой клубок, что стал походить на меховой шарик.