А в день свадьбы трахнул Тани Ховард прямо в комнате для одевания.
Если бы я его не поймала, женился бы он на мне? Разделил бы со мной постель в наш медовый месяц, когда его член был весь в соках Тани?
Я вздрогнула, поскольку поняла, что не знала, в чем еще он был замешан. Вернее в ком еще он был. Мы всегда пользовались презервативами, поскольку я не пила противозачаточные, месячные у меня были регулярные и не очень тяжелые, и меня бесило, что противозачаточные влияли на мои гормоны. Теперь я радовалась, что никакими половыми болезнями этот кобель меня не заразил.
Я почувствовала, что по щекам начали катиться слезы. Он наверняка всегда мне изменял, а я была слишком глупа, чтобы понять это. Я сознательно ему верила, когда он говорил, что любит меня. Он признался в этом первым без какого-то давления с моей стороны. И его слова не казались фальшивыми или вымученными. И я поверила ему. Ведь думала, что тоже любила. Я слепо верила ему, что шло в разрез со всеми моими инстинктами. Я не хотела ему верить, не хотела влюбляться. Но поверила ему, потому что, как мне казалось, если бы я никого не выбрала, то осталась бы на всю жизнь одна, как папа. Такой же грустной, одинокой и сложной.
Кстати, о папе... Я открыла чат в iMessage и начала читать историю.
«Дрю? Твою мать, ты где?»
«Я серьезно. Позвони мне. СРОЧНО».
«ТЫ КУдА, МАТЬ ТВОю, ДЕЛАСЬ?»
«ДРЮ ЭММЕЛИН КОННОЛИ НЕМЕДЛЕННО ПОЗВОНИ!»
Сообщения были полны гнева и страха, а последние были просто набором слов. Голосовые сообщения были еще хуже. В его голосе был абсолютный ужас, а это что-то значит, когда таким голосом говорит тот, кто воевал в Ираке и патрулирует самые опасные районы Сиэтла каждую ночь.
Черт.
ЧЕРТЧЕРТЧЕРТ.
Я серьезно влипла.
Мама ушла от него без причины, и теперь я тоже, по крайней мере, мне так казалось. Ну, то есть, я сказала Роландо, чтобы он передал папе, что я перезвоню, но для того, от кого ушла жена, это было не просто предательство. Это был нож прямо в сердце.
Я вытерла глаза, попыталась избавиться от комка в горле и набрала номер папы. Он взял трубку после первого же гудка.
‒ Дрю? ‒ Его голос звучал сонно и хрипло.
‒ Да, папочка. Это я.
‒ Куда, мать твою, к чертям собачьим, ты запропастилась? ‒ Так мог ругаться только инспектор сыскной полиции, в прошлом морпех.
‒ Пап, я в Кетчикане.
‒ На Аляске?
‒ Похоже на то.
Какое-то время царило молчание, потом раздались звуки кофемолки, полилась вода ‒ папа готовил кофе.
‒ Объясни.
‒ П-прости, папа. Мне так жаль. Я не подумала о том, как ты отреагируешь, я просто... Мне нужно было уехать. Я больше не могла оставаться в Сиэтле. Это была сумасшедшая идея под влиянием момента, и я была так пьяна... но это было правильное решение для меня. Прости, что заставила тебя волноваться.