‒ Какой у вас номер места?
‒ Три-С.
Несколько секунд щелкала клавиатура, а затем он промурлыкал:
‒ Оу, хмм. Интересно. Как ваше имя, мадам?
‒ Дрю Коннолли.
‒ Ах да, Ну, похоже, билет был заменен сегодня утром. Владелец билета теперь некая... Тани Ховард.
‒ Черт! ‒ выругалась я, но сразу успокоилась. ‒ Извините, Кевин. Я просто... спасибо. Это все, что требовалось.
‒ Я могу помочь чем-то еще?
‒ Боюсь, вы не сможете сделать моего бывшего жениха меньшим выродком, так что нет, пожалуй нет. Но все равно спасибо.
‒ Все мужики козлы, ‒ сказал он, явно сочувствуя.
‒ Так и есть, ‒ вздохнула я. ‒ Ладно, спасибо за помощь.
‒ Не за что, мадам. Хорошего дня.
Я горько усмехнулась.
‒ Да уж, чего нет, того нет. ‒ Я положила трубку, дабы не ставить бедного работника пропускного пункта в еще более неловкое положение.
Вот ублюдок! Он везет ЕЕ на МОЙ медовый месяц? Мудила!
Хотелось выбросить телефон в океан, но на самом деле это бы ничем не помогло, так что я воздержалась.
Вместо этого я заплакала.
Потому что, очевидно, это все, что я могла делать последние три дня.
Впрочем, пережив измену и будучи отвергнутой в течение сорока восьми часов, полагаю, так бы отреагировал кто угодно.
Я не услышала шагов и не почувствовала его приближения, потому что плакала навзрыд.
Он просто был там, обнимал меня, обволакивал своим теплом, своей силой, а я была так расстроена, что сперва приняла это без вопросов.
А потом меня осенило.
И я оттолкнула его изо всех сил.
‒ НЕТ! Держи свои проклятые руки при себе, Себастиан!
Он восстановил равновесие и вернулся, чтобы встать передо мной, протянул руку, но касаться не стал.
‒ Дрю, послушай...
‒ Нет, ублюдок. У тебя был шанс. Этот номер не пройдет. Только не со мной, не после всего того, через что мне пришлось пройти. Черт, да я до сих пор в этом барахтаюсь.
Он был весь мокрый, пусть дождь и ослабел, но даже сейчас мог промочить до нитки за каких-то пару минут. А его плащ был на мне.
НЕ переживай за него, приказала я себе. Он был мокрый, а не раненый. Высохнет.
Хотя у него и правда что-то темнело на подбородке, как будто кто-то ударил его достаточно сильно, чтобы разбить его мощный подбородок. Да и выглядел он расстроенным. Так ему и надо, подумала я. Он это заслужил.
‒ Дрю, пожалуйста, просто послушай меня десять гребаных секунд.
‒ С чего бы? ‒ потребовала я.
Он переминался с ноги на ногу, не решаясь ответить, и продолжал смотреть на меня так, словно я бы его пожалела и объяснила его же действия. Ну уж нет, приятель.
‒ Слушай, это дерьмо мне и так дается нелегко, ясно? Я пытаюсь.
‒ Что тебе не дается, Себастиан? ‒ Я не смогла не рассмеяться. ‒ Говорить с женщиной? Уверена, у тебя достаточно практики. Объяснись.