Такая тишина порою пугает, а безмолвие окружающего пробуждает неведомый страх.
Сон длился недолго, его прервал звонок будильника. Половина восьмого. Думаю, времени, чтобы умыться, позавтракать и погладить одежду мне хватит вполне.
Я понятия не имел, что же сегодня мне предстоит, но отступать и от чего-то отказываться было бы глупо. Поскольку порой малейшая доля сомнения и страх неудачи заставляют нас повернуть назад. Поэтому наши жизни и остаются такими как прежде и не меняются в лучшую сторону. А осознаем мы это только тогда, когда уже слишком поздно что-то менять.
В восемь пятнадцать я вышел из дома. Волнение все еще одолевало меня, но в этом не было ничего удивительного. Я делал, наверное, первый серьезный шаг в своей жизни и делал его в ту сторону, в которую даже когда-то подумать не мог, что для меня будет открыта дорога. Быть может, я изменю свою жизнь в лучшую сторону, а может, меня застрелят при первом же патрулировании. Жаль, что я не могу узнать это заранее.
Когда я добрался до участка, было уже почти девять. Для меня было большим достижением то, что я пришел вовремя и к тому же никого не подвел, как это нередко случалось до этого. Но день лишь начался, и меня еще многое ждало впереди.
Наконец я свободно выдохнул и направился к дверям участка.
Войдя, я вновь заметил все того же парня, который сидел с телефонной трубкой в руке и одновременно помогал людям пришедшим за помощью в участок решить их проблемы.
Я подошел к нему и уже собирался сказать о том, что меня уже ждут, но он перебил:
— Можешь ничего не говорить, я все уже знаю! Проходи, думаю, дорогу ты знаешь.
Дорогу я и вправду еще не забыл, поэтому ничего не сказав в ответ, просто прошел за ограждение. Некоторые ребята недоумевали, смотря на меня, и наверняка размышляли о том, почему же гражданский свободно бродит без сопровождения по их участку!? Но вслух так никто ничего не сказал, все просто продолжили заниматься своими делами.
Наконец, дойдя до нужного мне кабинета, я постучал в дверь, и через мгновение меня пригласили войти.
Капитан Джонсон стоял у окна и, попивая крепкий кофе, наблюдал за тем, что происходило снаружи. Я ранее не замечал стоящих на полках его личного шкафа служебных наград. Они лишь одним своим видом уже говорили о том, что на счету капитана не одна спасенная жизнь.
Моя задумчивость сразу развеялась, когда капитан обратился ко мне:
— Значит, вы отбросили все оставшиеся у вас сомнения, и все же пришли?
— Я не мог сделать иначе, я дал себе слово!
— И вы сдержали его. А это не может не радовать!