— Я все одно вернусь потом. Отомщу.
— Руки коротки, мстить. Отвечай!
— Навь. Она близко в этом месте к миру живых подошла, — кривясь от боли, начала говорить демоница, — навь не только мир мёртвых, она ещё и обитель снов. Людские сны становятся явью. Дальше больше будет.
— Почему это произошло только с твоим приходом?
— Мы специально соприкоснули миры. Так легче проколы делать.
— Зачем?! Отвечай! Это моя земля! Я хозяин!
— Логистические операции. Люди большой ресурс. Нужно отработать мгновенные переброски больших масс.
— По нормальному говори!
— Порталы по всей земле и в другие миры. Это должно повысить численность населения за счёт экономического подъёма от порталов. Кроме того люди это дешёвое многочисленное войско. Пусти! Больно!
— Почему у меня?
— У тебя удобная площадка для экспериментов. С ясунями этот вопрос согласован, — скороговоркой произнесла девка.
— Смерть бессмертных зачем приволоки со псом вашим?
— Она здесь? — уставилась на меня демоница. — Это людской ход. Я ни при чём. Пусти!
Я убрал каблук, наклонился, и взял деву за плечи. А после поднял над водой и поставил на твёрду землю. Демоница стояла мокрая с погасшим сиянием и исчезнувшими иллюзорными крыльями. Она держала отдавленную руку за запястье, так что длань свисала безвольной кистью, и затравленным зверьком смотрела на меня, растеряв все своё очарование.
— Вот и умница, — произнёс я, вытащив из спутанных волос длинный стебель водной травы. — Теперь мне всё понятно. Дело доброе делаешь, хоть и со шкурным умыслом. А ежели хочешь помочь, то займись гатью, что людишки строят от реки. Я даже работников тебе дам.
Шуйница моя вытянулась в сторону. Болото вскипело и оттуда начали выскакивать лягухи, окружая со всех сторон. Не в моем они ведении, тяжко с водными тварями, да только по-другому никак.
Лягвы подползали ближе, шевеля своими выпученными глазами и надувая горловые пузыри, а потом начинали рывками расти, словно их надували через соломинку. Подрастя, лягвы вставали на задние лапы, аки люди болотные. Росту в них стало по колено взрослому мужику. Сотни четыре их выползло.
— Кто лягушачий князь? — спросил я у этого многочисленного сброда.
— Нет среди на-на-нас та-та-таких. Ква. Каждый са-са-сам по себе. Квак отщепенец, — произнёс ближайший.
— Не угадал. Ты приказчиком и будешь, — ткнул я в него пальцем. — Ежели ослушаешься, солью посыплю да на солнце высушу живьём.
Квак поклонился, а я снова взял демоницу. На сей раз осторожно под руку. Туман впустил нас к себе, дав дорогу к лесу. Я оставил деву пред её шатром, дабы она в порядок себя привела, а сам домой.