— И что там делает? — спросил я, обернувшись.
— Рыдает.
— Как рыдает? — переспросил я, повернувшись к ясновидящей.
Она пожала плечами, и мне ничего не оставалось делать, кроме как вздохнуть и отправиться в указанном Шурочкой направлении. Стоящие на пути волкудлаки молча расступились, давая мне пройти. Они водили ушами, выискивая едва заметные звуки. Они не хотели мешать. Ситуация и так сложилась трагическая и сложная.
Когда вся группа осталась позади, я услышал тихий сдавленный плач. Осторожно обойдя заросли колючего шиповника, я вышел к небольшому выворотню. Сосна рухнула, задрав вверх обломленные корни, и обнажив светло-бурую полупесчаную почву, прятавшуюся до этого под толстым слоем старых мхов, палой хвои и грязи. Длинный ствол, покрытый серо-оранжевыми лишайниками, лежал, уподобившись мачте потерпевшего крушение парусника. В этой яме от выворотня сидела и тихо рыдала, прислонившись к корням спиной и закрыв лицо руками Соколина. При моём приближении она только ещё сильнее уткнулась в ладони, наклонив голову.
Я вздохнул и сел рядом. Не зная, как начать разговор, я несколько минут просто молчал.
— Если ты захочешь уйти домой, то я тебя пойму, — наконец родились слова.
— Не хочу, — выдавила из себя девушка.
— А чего ты хочешь? — спросил я.
— Не знаю, — ответила она, тяжело всхлипывая.
— Как не знаешь? — улыбнулся я. — Знаешь, просто ты этого ещё не решила.
— Я точно не хочу домой.
Соколина подняла зарёванные глаза, влажно блестящие на красном лице. Слезинка капнула с ресницы на щеку и прокатилась вниз по коже, остановившись на трясущихся губах. Девушка не обратила на неё внимания.
— Меня на самом деле зовут Соколова Нина, — заговорила она, обхватив колени руками, — Соколинкой меня пацаны прозвали. Мои родители — простые учителя. Папа — преподаёт музыку студентам в театральном училище, а мама учитель рисования. Я с трёх лет за пианино уже сидела, училась. Музыкальные кружки и прочее. Всегда говорили, ты девочка, ты должна быть умной, скромной и хорошей. А я с мальчиками тайком в футбол гоняла. На приставке у соседа в ролевухи резались. Соберёмся всей компанией после школы, если непогода, и давай крошить мобов. Я книжки и комиксы про Супермена и Бэтмена читала запоем. Маме говорила, что на продлёнке со скрипкой. Я ведь и на скрипке умею и на пианино. А потом… потом в школу военные пришли. Принесли для военно-патриотических занятий оружие. На столы выкладывали. Рассказывали, трогать разрешали. Я оружие только на рисунках про пиратов видела, да по телику, когда парад показывали. А я тогда автомат разобрала за три секунды, и собрала также. Они челюсти уронили. А я потом сидела сутки в комнате, не выходя. Я не знала, что это было. А потом я нож бросила на кухне со злости, целилась в таракана. Попала точно в цель. Я семьдесят раз бросила в деревянную разделочную доску, ни разу не промахнулась. Через неделю пришёл хмурый дядька, сказал, что я правнучка Перуна от простой женщины. Что это дар крови бога-покровителя дружины проявился через десяток поколений. Сказал, что меня прадед под крыло забирает. Родителям кучу сертификатов дали, обещали вывести в свет. Он умел уговаривать. Меня в лицей определили, самый лучший. Я думала, что мои мечты сбылись.