Крепость на двух холмах поставить потребно, оттуда и видать всё окрест, и чистую воду можно подвести. А со временем и посад обживётся. К людям и мелкие духи подтянутся: домовые, дворовые, банные, овинники и прочие.
Да-а-а, помощники нужны. Вот, только, кого взять? Кто жив ещё? Кто в другие края не подался?
— Эй, дурни, хватит бездельничать. Подь сюды.
Из-под крыльца вынырнули три мордочки с чёрными носами и пуговками глаз. Анчутки внимательно глядели на меня, бросив свои ежеденные и ежечасные передразнивания друг друга. Глуповатые они, да такое простое дело даже они осилить могут.
— Бегом бегите по окрестным землям. Созовите мне Поседня и Лугошу.
— Сказать что? Да, что сказать? — наперебой стали спрашивать анчутки у меня, отпихиваясь меж собой.
— Ничего не говорите им. Пусть идут и всё.
— А ну как не пойдут?
— Кто?
— Поседень тот же.
— Я этого старого бера из-под коряги тогда за ногу вытащу, как мальца неразумного. Дело большое будет. Мне все нужны.
— Да, да, дело, дело, — запрыгали малявки и побежали в разные стороны.
Немного времени ушло на всеобщий собор. Анчутки глупы, но докучать всякому умеют, уж если решил старого косолапого разбудить, так лучше их никого не придумаешь. И остальных вскорости окликнут.
Затрещала малина и седой бер, давно уж из лесного зверя ставший болотным демоном, вышел из зарослей. Он силён, да ленив. Ленно ему было обходить кусты, вот и попёрся напрямик. Топтыга уселся на поляне и молча уставился на меня, пожёвывая стебель кислого ревеня. Бер он всегда бер, пусть его человечки боятся, величая медведем да Михайло Потапычем, дабы ненароком не услышал, да не пришёл в гости зовущим. Я его не боюсь.
— Дяденька, — раздался звонкий голосок Лугоши, — правду говорят, что здесь село будет? Что от старших богов посланник был, тебе службу предлагал?
— Откуда ведаешь? — подняв чёрную бровь, поглядел я на худенькую девчушку, возникшую, словно из-под земли, которая в разговоре со мной успевала запихивать в рот спелую ягоду.
— Сороки разнесли, — ответила та, утёрши красный от сока рот рукой. — А правда, что здесь сто тыщ народу будет? Это же не село тогда, а город стольный. А правда, что сюда купцы ходить на торжище будут, и войско несметное?
— Угомонись, — произнёс я, проклиная любопытную лесную живность, нигде от них потаённого не скроешь. Всё выведают, всё вынюхают.
— Да, дядь Яробор, умолкаю, — отозвалась ручейница, — а правда, что у них зерцала говорящие?
— Да, помолчи ты, — с беззлобной укоризной произнёс я, а потом оглядел своих друзей-товарищей и начал сказ.