У самого выхода ко мне подошла Лугоша, дёрнув за рукав.
— Дядь, тамо кто-то пришёл. У двери стоит.
Я шагнул в сени и шевельнул указующим перстом шуйницы. Дверь сразу отворилась, явив мне высокого и худого, как щепка, человека с впалыми глазами на сухом сморщенном лице.
— Слышь, батяня, — начал тот шепелявым голосом, — это типа тебе жряка нужен?
На раздумья времени не было. Я выставил перед собой длань, и мужика отбросило к двери, что напротив была, сломав замок на той. Полетели щепки и посыпалась пыль. Быстро шагнул к непрошенному гостю и наступил ему сапогом на грудь, мешая встать. Во мне было пудов семь, не меньше. Я стал легонько стучать кованной пятой посоха ему по лбу. Смертью не грозит это, но зело неприятно.
— По чьему научению, тварь смердящая, ты ко мне пришёл?
— Я сам. Я сам. Отпусти, в натуре. Не надо беспредела.
— Кто показал тебе на меня? — продолжил я, не обращая внимания на жалобный скулёж. — Обо мне не ведомо никому.
— Я показал, — раздался голос сбоку.
Я повернул голову. По лестнице ко мне поднялся высокий ладно скроенный парень. Одень на него кольчугу с шеломом, богатырь получится. Старался он держаться чинно, да только глаза у него были настороженные, как у загнанного зверя.
— Сказывай.
— В сети и средь наших прошёл слушок, что бог новый появился. В лесу живёт. Я тебя нечаянного на улице увидел. А мне на дно залечь надо. Вот я и решил, что лучше к тебе, типа как в монастырь податься. Я бегом этого за шкирку и к тебе. Прощупать, — он замолчал на мгновение, а потом задал вопрос. — Возьмёшь?
— Быстр ты, на дно лечь. В болоте-то утопить всегда смогу, болот у меня много. А кто ты сам то есть? — повернувшись всем телом, не сходя с лежачего, вопрошал я.
— Я Антон Костиков, участковый здесь был.
— Не разумею.
— Я из полиции. За районом приглядывал.
— Посадский голова, значит. И стражник к тому же — произнёс я задумчиво. — Дальше сказывай.
— Ну, дебоширов тут решил недавно проучить. Кто ж знал, что он выдаст рефлекторную остановку сердца. Я его откачивать пытался, но он всё равно скончался. Свидетелей куча, что я ему под дых дал. Я сразу в бега, а тут ты подвернулся. Возьмёшь?
Я глядел на него. Я размышлял. Не чуял я в нём лжи. Норов лихой был, кровь на руках была, мздоимство было. Глаза моим посмотрели сначала на хмельного мастера, а потом на стоящего с безразличным ко всему взглядом Анрюшу.
Голова над ними нужен.
— А есть у меня уже жрецы, — ответил я, ухмыльнувшись. — Вот они.
Я показал, легко качнув посохом в сторону отворённой избы, а потом поставив обратно на лоб бедолаги засланного.