Пухлый, не понравившийся мне вояка загоношился и самолично вынес большой не то стол, не то скамью, на которой вырезаны были мои владения. Вырезаны добротно. Кажная полянка, каждый холм был виден. И дом мой был виден, совсем как настоящий, только крошечный. А ещё была видна крепость, чудная и большая. И совсем не там, где я её хотел видеть.
— Опусти очи свои, Яробор. Здесь войско будет.
Я стоял и молчал, а пухлый стрелецкий чиновник растеряно поглядел на полковника. Даже не оборачиваясь можно было догадаться, что сейчас из окон моего терема на всё это смотрят мои новоявленные жрецы. Но не только они смотрели. Пялились пятеро стрельцов, что в летучем корабле сидели, и кормчий того корабля. Хотя какой он кормчий, кормчий на корме сидеть должен у правила, а здеся он спереди сидел за большими гнутыми стёклами.
Не ударить бы в грязь лицом.
— Аз зело впадати в нелюбие, — проронил я, разглядывая окраину резного болота.
— Чего? — не поняв, переспросил гость.
Я кончиками пальцев дотронулся до края доски, вспоминая слова Градислава.
— Это три дэ макет гарнизона? Должно быть, да. А бусы стеклянные засуньте себе в срамное место.
Пухлый покраснел, как варёный рак, и покрылся испариной.
— Идиот, — процедил полковник, — иди, подарки неси. Я сам говорить буду.
Пухлый сразу скрылся в летучей ладье.
— Знаю, зачем вы ко мне пожаловали. Не утруждайте излишними речами. Мы лучше к делу перейдём. К слову сказать, вы меня знаете, а я вас нет.
— Полковник Жарков Иннокентий Валентинович. А это мой заместитель по воспитательной работе.
Он ненадолго замолчал, дожидаясь, пока пухлый не вытащит сундук. Пухлый выскочил, а потом побелел и попятился. Полковник просто открыл рот, глядя мне за спину.
— Дядька! — с криком выскочила из-за дома Лугоша с выпученными глазами, — Дядька, там такое… Дракон!
— Да откеля здесь дракон, — начал я, и тоже замер развернувшись. Из-за амбара неспешной походкой вышло нечто. О четырёх ногах, но больше амбара. По спине, задранному к верху крестцу и длинному мясистому хвосту росли не то листья, не то чешуйки рыбные, только торчком. Каждое со щит ратника величиной. Передние ноги вдвое короче задних. Голова маленькая. А на конце хвоста четыре рога, как у бычка.
Существо было полупрозрачным, тёмным, и внутри у него виднелись громадные кости.
— Вот это я понимаю бог, не то что сморчки некоторые, — хрипло произнёс полковник, — призрак стегозавра вместо коровы держит.
— Это не ваш разве? — спросил я, и мы разом переглянулись.
— Суслов, заводи вертушку! — заорал полковник, да так громко, что я скривился, — Если что, мочи этот парк юрского периода тридцаткой!