– Не беспокоиться?! – Элис была в недоумении.
– Нужно организовать скрытую охрану психолога. Это возможно?
– Если поможет в поимке убийцы, я задействую пару надежных людей.
– Что здесь происходит?! – спросила ошеломленная Элис, но Даггерт ее игнорировал.
– Спасибо, начальник. Пусть сохраняют конспирацию.
– Флинн, – Даггерт протянул лист с какой-то информацией. – Узнай все, что сможешь про этого человека, и как можно быстрее. У тебя есть видеокамера?
– Обычная домашняя мыльница.
– Пойдет любая. Пусть будет под рукой.
– Кто-нибудь просветит меня, почему за мной должна быть установлена слежка?!
– А вот это самое важное, дорогая Элис. Ты и есть ключ к той двери, за которой прячется преступник.
Сквозь терновый венок
Я смотрю в твои очи.
***
Он пребывал в состоянии эйфории от заветного ожидания скорой встречи с ней. Ее лицо не выходило из его памяти. Он представил себе, как проделывает свою тонкую работу и понял, что это будет лучший шедевр. Максимальная схожесть. Мысль об этом доставляла ему неописуемый восторг и жажду быстрее претворить в жизнь задуманное.
17-е октября.
Это будет моя последняя работа.
***
В зале кроме двоих никого не было. Тусклые своды готических фресок нависали над длинными лавками для прихожан. Сын божий стоял напротив, облаченный в корону и обездвиженный длинными гвоздями, прибившими его ладони к тяжелому кресту навеки вечные. За мозаичными гравюрами разноцветных окон едва проглядывал полусвет раннего утра.
– Как дальше быть? Я осталась совсем одна. Еще это… Не хочу кончать свои дни в муках и одиночестве. Не хочу так жить. Меня больше ничего не держит в этом мире.
– Я принесу воды.
Он вернулся с полным стаканом, Элис сделала глоток.
– Ты не должна ничего бояться. Я помогу тебе.
– Мне страшно.
– Это совсем легко.
– Я сомневаюсь.
– Тебе не нужно будет мучиться, подобно другим, покидая этот мир в боли и бессилии.
– Ты ведь поможешь, правда?
– Я все подготовлю, когда придет время.
– Надеюсь, мы поступаем правильно.
– Доверься мне.
Как удивительно Элис была похожа на нее. В какие-то моменты он даже терял реальность и его больной разум верил, что перед ним живое воплощение Лили.
Вдруг! Откуда-то сверху заиграл пронзительный до мурашек орган! Токката Баха! Он застыл в оцепенении. Музыка резко прервалась. На несколько секунд повисла гробовая тишина.
– Остановись, Элис! – произнес тяжелый бас откуда-то справа. – Это грех!
Его прибило к лавке, на которой он подолгу сидел со своими жертвами и, словно змей, искусно склонял их к самоубийству, не в силах преодолеть жажду совершить задуманное, ведь оно должно было помочь обрести мнимое душевное спокойствие и облегчить страдания, пусть и на время.