И Викис молча согласилась с этим доводом и позволила Лертину надеть себе на палец колечко. Довольно большое, оно мгновенно ужалось по размеру пальца, и даже камень как будто уменьшился, перестав казаться чересчур массивным для маленькой девичьей ручки.
Один за другим, адепты-боевики обзаводились защитой, а Лертин обстоятельно объяснял, как она действует:
-- Если в еде или питье есть какая-нибудь посторонняя примесь, то вы почувствуете легкий укол, а по камню побегут искры: зеленые -- если яд, желтые -- если магическое зелье, фиолетовые -- если какой-нибудь дурманящий состав.
-- Глупости все это, правда? -- заявила соседка, едва они вернулись в свою комнату. -- Тут, может, и принцев никаких нет, а они перепугались!
-- Ну почему же... -- задумчиво отозвалась Викис. -- Даже если нет принцев, девушки-то думают, что они есть. Могут и натворить что-нибудь... неприятное.
Наутро Кейра с братом порталом отправились в родительский дом, и комната оказалась в полном распоряжении Викис.
Не без трепета девушка извлекла из ящика записи неизвестного мага и разложила их на столе. Пасьянс из разрозненных обрывков долго не сходился. Викис пришлось внимательнейшим образом прочитать все написанное, продираясь сквозь дебри чужого неразборчивого почерка, пока содержание не начало наконец проясняться. Идеальной картины, конечно, не складывалось -- у записок не было ни начала, ни конца, но зато Викис удалось расположить их в нужной последовательности. Неизвестный маг -- скорее ученый, чем ученик школы, -- делился своими мыслями и достижениями в области той самой древней магии. Правда, 'древней' он ее не называл, а именовал то 'магией призыва', то 'магией контакта', то 'магией сродства': '... обращение к стихиям происходит не на энергетическом уровне. Используя магию призыва ты вступаешь со стихией в беседу, открываешь ей себя, как бы говоришь: 'Вот он я. Мы с тобой одно. Ты ветер -- и я ветер. Ты волна -- и я волна. Ты песчинка -- и я песчинка. Ты искра -- и я искра...'
Повторяя следом за автором это обращение, Викис слушала, как гулко оно отзывается где-то внутри.
'Сами же слова призыва есть не что иное, как итог контакта, рукопожатие, скрепляющее договор, и ему предшествует установление взаимного доверия. Вот оно -- то, о чем забыли многие самоуверенные маги: стихия -- любая! -- одушевлена. Мы изменяем структуру окружающего мира по своей надобности, совершая насилие над ним и над собой, истощая собственный резерв и добиваясь плачевно малых результатов. А нужно всего лишь вспомнить о том, что толкать или тянуть -- не всегда эффективно, куда лучше позвать, попросить о содействии...'