Передав письмо, Роуэн удалился, а маркиза, вскрыв письмо, прочитала его и разрыдалась от умиления и облегчения.
— Дорогая сестра! Меня никто и никогда так не называл. Что она хочет этим сказать? Что мы с ней сестры по праматери нашей Еве, или она считает меня женой Беллатора? Но этому не бывать! Он уже попал из-за меня в беду, больше я накликивать на него несчастье не буду! Нужно написать ему, чтоб он забыл обо мне!
Она принялась лихорадочно писать, но, испортив несколько листков бумаги, решила передохнуть. Не доверяя никому, черновики бросила в горящий камин и проследила, чтобы от них не осталось и следа. Потом пошла в свою спальню, прилегла на кровать и уснула, не замечая, что по щекам текут слезы облегчения.
Вернувшийся в монастырь Роуэн застал все ту же картину: Фелиция сидела в своем кабинете, занимаясь монастырскими делами, Беллатор крепко спал в задней комнате. Выслушав отчет о выполненном Роуэном поручении, спросила, не устал ли он. Услышав ожидаемый ответ, что нет, попросила его съездить в королевский дворец:
— Нужно сообщить брату, что Беллатор жив и здоров, но во дворец не приедет. Не думаю, что нам нужно говорить кому бы то ни было о его спасении. Пусть заговорщики думают, что у них все получилось. Писать я ничего не буду, передай ему это на словах. И говори с ним не во дворце, где уши растут из всех щелей, а в парке, и негромко.
— А согласится ли Медиатор пойти со мной в парк? Порой он бывает ужасно несообразительным, — с досадой заметил Роуэн.
— А ты не ходи во дворец, сразу позови его в парк. Пусть только стража передаст ему твои слова: «дорогой брат, прибыл посыльный от Фелиции».
Роуэн кивнул и отправился в королевский дворец. Он устал, хотел спать, бессонная ночь брала свое, но служить Фелиции было единственной радостью в его смутной жизни, и Роуэн был по-своему счастлив, выполняя ее поручения.
У той заставы, у которой его встречал Беллатор, стояли те же самые стражники. Узнав его, с надеждой переглянулись и пропустили в парк. Подъехав к главному входу, Роуэн приказал доложить о себе.
Узнав, что посыльный Фелиции не желает заходить во дворец, Медиатор вынужден был сам выйти к нему. Он был не на шутку встревожен исчезновением сына, но Роуэн, идя с ним по парку, вполголоса рассказал ему о похищении.
— И вы не знаете, кто участвовал в похищении? — наместник считал необходимым примерно наказать похитителей. — По указу короля за это они отвечают своими головами. И я добьюсь их осуждения.
— Не, к сожалению. Когда я уезжал, Беллатор еще спал. Но Фелиция просила передать вам: никому ничего не говорить. Пусть для заговорщиков появление Беллатора станет неприятной неожиданностью. Так проще будет их разоблачить.