Солан быстро взглянула на него и, слегка покраснев, потянулась за стоящим на столе кубком. Искандер удивленно приподнял бровь.
Интересно, о чем ты сейчас подумала, девочка?
– Вы, наверное, теряетесь в догадках, зачем ему все это нужно? – с еле уловимой усмешкой предположил он. Но царевна, легко справившись со смущением с помощью нескольких глотков фруктовой воды, ответила:
– Нетрудно догадаться, когда все вокруг говорят об этом. Йелло тоже сказал, что грядет большая война и что многие царства будут захвачены, а правители их – убиты. И, если вы правы, то государь Ангус всего лишь пытается малой ценой выкупить свою жизнь и неприкосновенность Кадокии…
– Малой ценой?! – возмущенно воскликнул Искандер. – Жизнь и счастье единственной дочери – не какая-нибудь безделица, которую можно бросить к ногам дикаря! И ваш отец напрасно надеется: Тенджи-артана не остановят ни щедрые дары, ни родственные связи. С Мессой можно говорить только на языке силы: любые уступки они расценивают, как слабость, а слабаков презирают и превращают в рабов. Я вижу, что вы уже смирились и готовы пожертвовать собой ради благополучия семьи и страны, но не обольщайтесь: этот чудовищный брак не принесет Кадокии никакой выгоды. Ваша жертва будет напрасной.
Солан поникла и медленно вернула кубок на место. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, Искандер наклонился к ней и накрыл ее тонкую руку своей ладонью.
– Одно ваше слово – и я навсегда избавлю вас от ненавистного жениха. Его судьба была погибнуть на поле сражения в Баасе. Пусть так и будет.
Ее лицо оказалось совсем рядом. Ее губы, слегка обветренные и бледные, которые ему мучительно хотелось поцеловать. Мысли о долге, об обещании и о залоге победы таяли вместе с призраком синтарийской царевны.
– Я не стану вынуждать воина стать убийцей, – тихо проговорила царевна. – К тому же у предводителя пустынников есть и другие сыновья. Думаю, вам лучше отправить Йелло вместе со мной в Кадокию, а я с его помощью постараюсь убедить отца не делать глупостей.
Искандер выпрямился и долго, внимательно смотрел на нее. Потом кивнул:
– Хорошо. Мне нужно подумать, после чего я сообщу вам свое решение. А пока… идите в свои покои и отдыхайте.
– Да, государь. – Девушка слегка склонила голову и поднялась. Искандер провожал ее взглядом, пока она уходила, и окликнул уже у самых дверей:
– Солан!
Она обернулась. Впервые он назвал ее просто по имени, без титула, как равную. Как мужчина – близкую ему женщину или друга. Искандер ждал, что она, возможно, ответит тем же, но девушка молчала, выжидающе глядя на него. Тогда он вернулся к правилам хорошего тона и, довольно сухо и церемонно, произнес: