, медленно вытащить, подождать, пока на кончике соберется крошечная капля, и осторожно добавить ее в почти готовое противоядие… Пот стекал по лицу мельи вперемешку со слезами, но она боялась отвлечься даже на миг, чтобы вытереть глаза.
«Когда люди думают, что знают свое будущее, боги смеются над ними…»
Какой мудрой она ощущала себя, когда писала эти слова для северянина! И как глупо у нее самой получилось устроить собственную судьбу: ловко, как ей казалось, обойдя одно препятствие, она с размаху уперлась в другое. Боги посмеялись над ней, и Герика не успела ничего объяснить Рагнару. Хотя собиралась – как только он вернется, а она выполнит обет и снова сможет говорить.
Крошечная блестящая капля беззвучно упала в густое, темное варево. Все, теперь хорошенько смешать и немедленно дать умирающим. А потом сидеть, кусая губы и пальцы, и ждать, прекратят они умирать или нет.
– Бешеная ягода… Ну, надо же! – покачал головой Солмир, помогая ей вливать целебное снадобье в едва приоткрытые рты. – Просто невероятно.
Рагнар все это время стоял в стороне и смотрел. Когда они закончили, вождь повернулся и, так и не произнеся ни слова, вышел из схолоса во двор.
Вскоре оттуда донеслось нестройное пение, которое подхватывали все новые и новые голоса. Кромхеймцы, которые в это время продолжали растирать своих соплеменников, тоже стали негромко подпевать. Из всех слов Герика сумела разобрать только часто повторявшееся имя сурового северного бога.
– О чем эта песня? – робко спросила она у Арне.
– Это молитва, – ответил он. – Когда воин бороться со смертью или женщина тяжело рожает, все друзья и семья собираться вместе и просить Крома придать сил. Всегда помогает.
Мелья кивнула. Она уже готова была молиться кому угодно и как угодно, только бы противоядие подействовало. Но погружаться в молитвы было некогда: если второй яд все же победит первый, придется срочно готовить управу на победителя. Иначе у северян просто не выдержит сердце.
Удивительно, но они боролись. Вопреки всему, из последних сил, пусть и не совсем сами, но дышали.
– Дайте им еще немного горячего вина, – попросила Герика. – И укутайте в одеяла. Теперь остается только ждать.
А сама вернулась за узкий и неудобный стол – смешивать новое зелье.
Первым подал признаки жизни Керк: закашлялся, когда ему в очередной раз стали вливать вино, и попытался оттолкнуть руку, державшую чашу. Горячая жидкость плеснула ему на лицо, он замычал, замотал головой и приоткрыл мутные, покрасневшие глаза.
– Reges!>19 – прервав монотонное пение, крикнул один из варваров и бросился во двор: – Reges, fungere!