– Когда северяне отправились в Баас, мы вернулись к переправе, чтобы забрать царевну. Я хотел заставить ее отца раскаяться в своем подлом поступке, причинив ему боль потери… хотя, на самом деле, причинить ему физическую боль и посмотреть, как он корчится в агонии, мне хотелось гораздо больше. – Искандер помолчал, а затем продолжил: – Я знал, что по-хорошему девушку не отдадут и нам придется сражаться, но то, что произошло на другом берегу… мы даже представить такое не могли. Я увидел царевну, скачущую на лошади почти в нашу сторону, и преследующих ее трех кадокийских всадников. Судя по сверкавшему в их руках оружию, они гнались за ней с весьма недвусмысленной целью. Но, поскольку нас они встретить не ожидали, мои лучники с легкостью застрелили их.
– И что сказала на это царевна? – спросил Рагнар, переливая воду из ладони в ладонь.
– Ничего не сказала. – Царь вытер лицо и открыл глаза. – Она была без чувств. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять… – Он стиснул зубы. – Мы забрали девушку, поехали дальше и увидели на дороге тело пустынника – осмотрев его позже, мы поняли, что мальчишку убили выстрелом в сердце из лука, а окровавленные стрелы нашли в колчане одного из кадокийцев.
– Ты сказал, что царевну встречал советник Ангуса, – напомнил Калигар.
– Да. И недалеко от убитого, в стороне от дороги, мы увидели четвертого, последнего из кадокийцев: он склонился над лежащим на земле советником, ноги которого конвульсивно дергались. Не знаю, что он там делал… возможно, пытал старика, потому что когда мы застрелили его и подошли к советнику, тот был уже в агонии. Кажется, ему выкололи глаз… все лицо заливала кровь. – Искандер поморщился, вспоминая. – Он умер у нас на руках.
– Получается, четверо кадокийских воинов предали своего царя, пытали и убили советника, застрелили жениха царевны Солан, а саму девушку изнасиловали или, по крайней мере, попытались это сделать, – подвел итог Калигар. – Но зачем? Я бы понял, будь они чужеземцами и разбойниками, но эквистеры кадокийского царя… – Он покачал головой. – Ничего не понимаю.
– Каков вождь, таковы и люди, – буркнул Рагнар. – А куда вы дели тела? Забрали с собой?
– Тащить целый день по жаре трупы? – хмыкнул Искандер. – Мы лишь убрали их с дороги, остальное доделают падальщики. Лошадей, разумеется, мы не оставили: я был уверен, что ты загонишь своих. Хоть какое-то возмещение убытков.
– Нужно осмотреть седельные сумки кадокийцев. – Наместник поднялся. – Возможно, найдутся какие-то свитки или вещи, которые помогут что-нибудь прояснить. В противном случае, у нас остается только один свидетель – царевна, а ее в ближайшие дни я бы не трогал. Девушке нужно все это пережить… залечить телесные и душевные раны. К несчастью, я знал многих женщин, кто так и не сумел до конца оправиться от насилия. А если оно сопряжено еще и с предательством…