– Как ты? – тихо спросила мелья, присаживаясь рядом и вглядываясь в лицо подруги.
– Все ужасно болит. – Солан попыталась приподняться и поморщилась. – Кожа на ногах просто горит огнем. – Она приподняла покрывало и показала Герике разбитые в кровь и стертые с внутренней стороны колени. – Служанкам пришлось снять повязки, чтобы они не присохли и их не пришлось потом отдирать. Сидеть я не могу: там… тоже все стерто и отбито.
Мелья осторожно взяла ее за руку, взглянула на ободранную ладонь, слегка коснулась расплывшихся под тонкой кожей багровых пятен. Потом заставила себя взглянуть подруге в глаза:
– Ты… Они тебя… – Герика мучительно подбирала слова, боясь, что заставит ее страдать еще больше. Но Солан только слабо улыбнулась:
– Изнасиловали? Нет, хотя собирались. Но мне удалось сбежать.
Мелья прижала ладони к щекам, а потом всхлипнула и, забыв обо всем, крепко обняла ее. Царевна только тихо охнула и рассмеялась:
– Тише, Герика… Все хорошо. – И, помолчав, еле слышно пробормотала: – Бывало и хуже.
Изумленная жрица отпустила ее и выпрямилась.
– Когда это с тобой происходило что-то похуже нападения и предательства? – поинтересовалась она.
– Не со мной. – Солан замолчала, глядя куда-то в сторону. Затем неожиданно спросила: – Скажи, бывало ли у тебя такое чувство, как будто внутри просыпается кто-то другой? Это может быть голос… или ощущение того, что ты на самом деле – вовсе не ты? Не знаю, как объяснить лучше.
– Ты слышишь голоса? – нахмурилась Герика, внутренне содрогаясь от мысли, что с подругой все-таки что-то не так.
– Не совсем. – Царевна задумалась. – В минуту опасности, когда я потеряла надежду и уже готова была закрыть глаза и сдаться, внутренний голос, уверенный и жесткий, сказал мне… Знаешь, сперва я подумала, что это Зелия вернулась и говорит со мной, так знакомо и хладнокровно прозвучали эти слова. Но, когда я открыла глаза, ее рядом не было. Голос жил у меня в голове, и это была я, но… другая. Сильная, умная, быстрая. И беспощадная.
Герика опустила голову. Перед глазами у нее вспыхивали шатры, проносились всадники, и Мира бежала к телеге с колчаном в руках.
Я помню, как это было. В минуту опасности, когда всюду царила смерть, когда кто-то беспомощный нуждался в моей защите, я, никогда прежде не бывавшая в битве, вдруг на миг почувствовала себя бесстрашным и опытным воином.
– Да, – нехотя призналась мелья, – однажды и со мной случилось нечто подобное. Во время битвы с пустынниками. Помнишь, я вылезла из-под телеги, раскрутила свой бич и… Я ужасно боялась, а потом перестала, как будто знала, что нужно делать. Как будто делала это раньше. Тогда я впервые убила человека, чтобы спасти Рагнара. – Она замолчала и внезапно изменилась в лице, осененная догадкой: – Именно тогда я впервые взглянула на него другими глазами. Я словно увидела перед собой мужчину, которого когда-то любила… Нет, конечно же, это глупо. – Герика рассмеялась. – Которого смогу полюбить.