– Ничего себе! – весело хмыкнул Рагнар. – Получается, Керк и Эйрик пожелали провалиться и плюнули под ноги самому царю Эфрана, а Фаррас еще и приласкал его кулаком? Настоящие герои! Надо им рассказать; представляю, как они удивятся. Такая история стоит того, чтобы о ней написали на памятном камне. А парни наверняка еще и песню сложат.
– Погоди радоваться, пока это лишь предположение, – осадил его Искандер. – Когда твоим людям станет лучше, я сам поговорю с ними, чтобы у меня не осталось сомнений. А теперь давайте дослушаем Калигара.
– Да, государь. Я долго просматривал свитки и наконец добрался до самых старых, покрытых таким слоем пыли и паутины, что прикасаться к ним было страшно. Увы, почти все они были на баасийском, как и те изречения, увековеченные на стенах зала, и я не сумел разобрать ни строчки. Но зато среди них я нашел, вероятно, древнейший в хранилище Бааса манускрипт на всеобщем, имеющий отношение и к языкам и к истории.
Солан взглянула на Герику: мелья не столько слушала, сколько с интересом просматривала принесенные наместником свитки.
– В нем говорится об истории государства Имран, которое сотни лет назад было разорено и стерто с лица земли пустынниками Мессы. Его название произошло от двух слов «ime rahn» – «нижний край»… тогда как название царства Эфран – от «efe rahn», «верхний край», что говорит не только об их географическом положении, но и о принадлежности к единому государству, занимавшему не только весь полуостров и перешеек, но и простиравшемуся далее, до Песчаного Моря – бесплодной и жаркой пустыни.
– Легендарное Мередийское царство? – приподнял бровь Искандер. – Если оно и существовало, то это было тысячу лет назад и никаких сведений о нем не сохранилось. Другой язык, другие боги… возможно, что-то можно было найти в сожженных хранилищах Имрана, но даже просвещенные жрицы Тривии не прочли бы ни строчки на давно исчезнувшем языке.
– Это так, – согласилась Герика, – хотя часть имранских летописей не исчезла. Тогда еще люди не знали свитков, а делали записи на табличках из глины, которые не сгорали в огне. Я видела их и даже держала в руках, но на то, чтобы понять, что там написано, может уйти целая жизнь. Именно поэтому я стала изучать древние, почти вымершие языки, чтобы найти в них ключ к пониманию…
– Почему мы вообще говорим о том, что происходило в незапамятные времена, вместо того, чтобы выяснить, что задумал лживый и двуличный эфранец? – перебил ее царь. – Мне не интересны предания и легенды, я пытаюсь понять, что происходит на полуострове сегодня, сейчас!