– Отчасти твоя, – улыбнулся царь, укрывая ее своим плащом – из дворцового сада тянуло прохладой. – То, что ты сказала утром, помогло мне понять, как можно остановить войну. И как раз представление нового члена консулата, да еще такого известного, – веский повод для внеочередного собрания. Остается только убедить Владыку шатров приехать в Синтар.
– Думаешь, он осмелится?
– Думаю, да. Особенно если захочет узнать правду о судьбе своего сына. Калигар взялся составить письмо для Тенджи-артана и пообещал, что заставит старого степного волка вылезти из шатра.
Солан негромко рассмеялась и посмотрела вверх, туда, где над их головами загорались первые звезды. Сегодня их почему-то было удивительно много. Она вскользь подумала о Герике и Рагнаре, о телесных удовольствиях, которым они наверняка сейчас предавались, но не ощутила ничего даже похожего на зависть: душевная близость рождала не меньшее наслаждение, и сидеть вдвоем на удобной скамье с мягкой спинкой, согреваясь теплом друг друга и глядя на темнеющее закатное небо, тоже было невыразимо приятно… как будто они уже делали это раньше, почти каждый вечер, бессчетное множество раз – возможно, в какой-то другой, забытой, навсегда потерянной жизни.
– Когда все закончится, мы с тобой поедем в Танарию. – Искандер легким поцелуем коснулся ее виска. – Вдоль побережья, чтобы я мог показать тебе море. Я и сам соскучился по нему.
– Какое оно? – спросила девушка, закрывая глаза и пытаясь дать волю воображению. – Большое? Шире, чем Великий Трезубец?
– Намного шире. Море простирается до самого горизонта, и порой кажется, что оно сливается с небом. Безудержное, бескрайнее… – Его теплые губы скользнули по щеке Солан и оказались возле ее губ. – Как и моя любовь к тебе.
Поцелуй заставил пространство, открытое ее внутреннему взору, вспыхнуть яркими красками. Голова закружилась… мир словно перевернулся и обрел новые очертания. Она увидела небо, играющее многоцветными бликами, и две восходящие луны – лазоревую и белую, похожие на две жемчужины, лежащие на темно-синем усыпанном звездами бархате. Странное ощущение, будто она видела все это раньше… во сне или там, где они с Искандером уже были вместе… хотя, конечно, такого быть не могло.
Или все же…
«Элиссим, – выплыло из глубин хранящей молчание памяти. – Элиссим, который ты потеряла».
Звезды погасли. Разноцветное небо исчезло. Девушка изумленно распахнула глаза… и тут же зажмурилась от ударившего в лицо порыва соленого ветра.
Руки у Сефиры были удивительные: чуткие, сильные и одновременно нежные. Герика прикрыла глаза, чувствуя, как утихает боль и уходит напряжение. Тело окутала приятная истома: не хотелось ни о чем думать, даже пошевелиться было лень.