Она знала царевну уже давно и любила, как сестру, которой у нее никогда не было. Герика и Солан впервые встретились несколько лет назад, когда царь Кадокии привез в храм тяжело больную жену в надежде, что Великая Тривия исцелит ее. У немолодой уже царицы неожиданно начал расти живот, и поначалу все радовались, что она подарит Ангусу еще одного ребенка. Но время шло, а плод не шевелился, и целители заподозрили неладное. Здоровье царицы стремительно ухудшалось, ее начали мучить боли, ни одно из проверенных средств не помогало, и тогда, отчаявшись, государь решил обратиться к богине-покровительнице жен и матерей и ее Верховной жрице, умеющей составлять поистине чудодейственные снадобья. Юная царевна ни на минуту не отходила от матери: поила ее травяным настоем, облегчающим боль, обтирала влажной губкой ее воспаленное, раздувшееся тело, говорила с ней или просто держала за руку. Герика тогда еще была Непосвященной, в ее обязанности входил уход за тяжелобольными, и она видела, как эта хрупкая, нежная девочка старается быть сильной, пряча слезы за ободряющей улыбкой. В тот раз Богиня не совершила чуда, и спустя десять дней царица умерла. Только тогда Солан дала волю своим чувствам – Герика нашла ее в святилище, горько плачущую, распростертую у подножия бронзовой статуи. Непосвященная не умела утешать, но подходящие слова нашлись сами собой: о том, что милосердие Тривии может быть разным и в некоторых случаях смерть – одна из его разновидностей; о том, что любимые и любящие никогда не уходят навсегда – пусть и незримо, но они находятся рядом; о том, что память – единственный способ не дать человеку бесследно исчезнуть в пространстве за гранью этого мира…
С того дня они сблизились, стали подругами и с нетерпением ждали очередного праздника или иного события, позволявшего им увидеться вновь. Они могли часами говорить обо всем на свете или молчать, задумчиво глядя на звезды, смеяться или грустить, делиться друг с другом самым сокровенным. Но сейчас мелья не решалась рассказать Солан об увиденном в глубине священной чаши. Она и сама до конца не понимала того, что видела. И это пугало ее.
Когда царевна перестала всхлипывать, Герика аккуратно отстранилась и снова взялась за дощечку.
«Я не видела рядом с тобой ни жирного урода, ни старика», – торопливо нацарапала она. – «Я тебя вообще не видела».
Солан удивленно захлопала мокрыми ресницами и вопросительно уставилась на нее.
«Мне тоже однажды придется выйти замуж. Я знаю, что брак – это в первую очередь долг, но я попросила Тривию, чтобы нас с тобой миновала горькая участь большинства женщин. Чтобы мы не только исполнили свой долг, но и обрели счастье».