— Защита может превратиться в контроль.
— Ни у кого нет абсолютной свободы. Даже у меня.
— Но у тебя её предостаточно. Когда обладаешь малым количеством чего бы то ни было, то должен бороться, чтобы не потерять и малой толики. — Поняв, что находится на грани слёз, Пандора опустила голову. — Ты хочешь поспорить, и я знаю, что если бы мы начали, ты бы привёл веские аргументы и выставил всё так, будто я неразумна. Но мы не сможем быть счастливы вместе. Некоторые проблемы невозможно решить. Некоторые вещи во мне не исправить. Брак со мной стал бы таким же невозможным компромиссом для тебя, как и для меня.
— Пандора…
Не слушая, она зашагала прочь, едва не срываясь на бег.
Как только Пандора добралась до своей комнаты, она залезла обратно в постель полностью одетая и пролежала несколько часов, не двигаясь.
Она не испытывала никаких эмоций, что должно было стать облегчением. Но почему-то оказалось даже хуже, чем ужасное самочувствие.
Размышления о вещах, которые обычно делали её счастливой, не возымели никакого эффекта. Мечтания о независимом и свободном будущем, о том, как она увидит стопки своих настольных игр, представленные на прилавках магазинов, не помогли. Нечего было предвкушать. Ничто больше не доставит ей удовольствия.
Может, ей нужны какие-то лекарства, её так знобило, вдруг у неё жар?
Кэтлин и остальные, вероятно, уже вернулись с прогулки. Но Пандора ни к кому не могла обратиться за утешением. Даже к собственной близняшке. Кассандра попытается предложить решения или скажет что-нибудь нежное и ободряющее, а Пандоре, в конечном итоге, придётся притвориться, что ей стало лучше, дабы не беспокоить сестру.
В груди и горле не перестанет болеть. Может, если она позволит себе поплакать, ей станет легче.
Но слёзы не пролились. Они остались заперты в ледяном склепе её груди.
Такого раньше не случалось. Она всерьёз начала волноваться. Как долго это продлится? Пандора чувствовала, что изнутри превращается в каменную статую. В конце концов, она обнаружит себя на мраморном постаменте с птицами, усевшимися ей на голову…
Тук-тук-тук. Дверь в спальню едва приоткрылась.
— Миледи?
Это был голос Иды.
Горничная зашла в тускло освещённую комнату, держа в руках маленький круглый поднос.
— Я принесла чай.
— Опять утро? — изумлённо спросила Пандора.
— Нет, сейчас три часа дня.
Ида подошла к кровати.
— Не хочу чай.
— Это от его светлости.
— От лорда Сент-Винсента?
— Он послал за мной и попросил привести вас, а когда я сказала, что вы отдыхаете, он сказал: «Тогда дай ей чаю. Если потребуется, напои насильно». Затем он вручил мне для вас записку.