Как раздражающе. Что за самоуправство. Сквозь её оцепенение пробилась искра реального чувства. Пандора потихоньку попыталась сесть.
Подав ей чашку, Ида подошла отдёрнуть занавески. Яркий дневной свет заставил Пандору передёрнуться.
Чай был горячим, но безвкусным. Она заставила себя его выпить и потёрла сухие, зудящие глаза костяшками пальцев.
— Вот, миледи, — Ида отдала ей небольшой запечатанный конверт и забрала пустую чашку с блюдцем.
Пандора отрешённо посмотрела на красную восковую печать на конверте со сложным фамильным гербом. Если Габриэль написал ей что-то приятное, она не хотела это читать. Если же что-то нехорошее, она тем более не хотела этого знать.
— Ей-богу! — воскликнула Ида. — Открывайте же.
Пандора неохотно повиновалась. Когда она вытащила маленькую свёрнутую записку, из конверта выпал крошечный, ворсистый комочек. Она непроизвольно вскрикнула, приняв его за насекомое. Но приглядевшись, поняла, что это клочок ткани. Осторожно подняв предмет, она узнала в нём один из декоративных войлочных листочков от её отсутствующего шерстяного тапочка. Украшение было осторожно срезано.
Миледи,
Ваш тапочек находится в заложниках. Если вы хотите увидеть его вновь, приходите в приёмную гостиную. За каждый час задержки, будет срезано ещё по одному декоративному элементу.
Сент-Винсент.
Теперь Пандора рассердилась. Зачем он это делал? Хотел втянуть в очередной спор?
— Что там говорится? — спросила Ида.
— Я должна спустить вниз для переговоров о выкупе заложника, — коротко ответила Пандора. — Поможешь мне привести себя в порядок?
— Да, миледи.
Лавандовое шёлковое платье было помято, на нём появилась масса складочек, поэтому Пандоре пришлось переодеться в свежее дневное платье из однотонного жёлтого фая. Оно не было таким же хорошим, как первое, но без многочисленных юбок этот наряд оказался легче и уютнее. К счастью, её замысловатая причёска была так хорошо закреплена, что потребовала минимального исправления.
— Можешь вынуть шпильки с жемчужинами? — спросила Пандора. — Они слишком прелестны для этого платья.
— Но так симпатично смотрятся, — запротестовала Ида.
— Не хочу я выглядеть симпатично.
— Что, если его светлость сделает предложение?
— Не сделает. Я уже дала ясно понять, что не соглашусь.
Ида пришла в ужас.
— Вы… но… почему?
Конечно, горничной задавать такие вопросы было непозволительно, но Пандора всё равно ответила:
— Потому что тогда мне придётся стать чьей-то женой вместо того, чтобы производить настольные игры.
Из ослабевших пальцев Иды выпала расчёска. Когда она встретилась взглядом с Пандорой в зеркале, глаза горничной превратились в два блюдца.