— Теперь ты стал врачом? — язвительно спросил Габриэль, хотя уверенное заявление отца частично облегчило груз его скорби и волнения.
— Осмелюсь сказать, что в своё время я видел достаточно болезней и травм, включая ножевые ранения, чтобы точно предсказать результат. Кроме того, я знаю силу духа этой девушки. Она поправится.
— Я согласна, — твёрдо проговорила Эви.
Судорожно выдохнув, Габриэль крепче её обнял.
Спустя долгое время он услышал грустный голос матери:
— Иногда я скучаю по тем дням, когда могла решить любую проблему моих детей при помощи короткого сна и печенья.
— В данный момент сон и печенье не повредят этому нашему ребёнку, — сухо заметил Себастьян. — Габриэль, иди найди нормальную кровать и отдохни несколько часов. Мы присмотрим за твоим лисёнком.
За прошедшие полторы недели с тех пор, как Пандора вернулась домой, она не раз задавалась вопросом, её ли муж приехал вместе с ней из клиники?
Габриэль не был равнодушным или холодным… в действительности, он оказался самым внимательным человеком в мире. Её муж настоял на том, чтобы он сам за ней ухаживал, заботился о самых интимных потребностях и делал всё возможное, обеспечивая ей комфорт. Он менял повязку на ране, обтирал Пандору губкой, читал ей и подолгу божественно массировал ноги и ступни, чтобы улучшить кровообращение.
Габриэль упорно не давал жене есть самостоятельно, он терпеливо кормил её с ложечки то мясным бульоном, то фруктовым мороженым или бланманже. Бланманже, кстати, оказалось откровением. Всё, что до этого ей в нём не нравилось: мягкость, белизна и отсутствие текстуры, теперь стали главными достоинствами. Хотя Пандора могла с лёгкостью есть сама, Габриэль отказывался отдавать ей ложку. Прошло целых два дня, прежде чем ей удалось вырвать её у него из рук.
Но проблема столовых приборов оказалась наименьшей из её забот. Когда-то Габриэль был самым очаровательным человеком в мире, а теперь весь его дерзкий юмор и игривость исчезли. Он больше не поддразнивал, не флиртовал и не шутил… лишь проявлял бесконечно тихий стоицизм, который начинал казаться немного изнурительным. Пандора понимала, что он сильно переживает за неё и беспокоится о возможных трудностях на пути к выздоровлению, но она скучала по прежнему Габриэлю. Ей не хватало интимной силы влечения друг к другу и юмора, которые их незримо связывали. И теперь, когда она чувствовала себя лучше, ежеминутный железный контроль в течении дня с его стороны, заставлял её чувствовать себя ущемлённой. По сути, в ловушке.
Когда она пожаловалась Гарретт Гибсон, которая навещала её ежедневно, оценивая прогресс в выздоровлении, доктор удивила Пандору, приняв сторону Габриэля.