— Никакого. Почему вы спрашиваете?
— Когда я впервые вас увидел, — ответил Габриэль, — то подумал, что ваши глаза карие. Но на самом деле они тёмно-синие, с чёрной окантовкой. За свою жизнь я встречал только четверых людей с таким же цветом глаз, и все они Рэвенелы, — он сделал паузу, а потом продолжил: — И вот теперь ещё и вас.
Рэнсом ответил сухим смешком.
— Мой отец был тюремщиком. То, чем занималась моя мать нельзя упоминать в приличном обществе. Я — не Рэвенел, милорд.
— Как ты думаешь, что будет дальше с мистером Рэнсомом? — спросила Пандора, пока они возвращались домой в карете. Дракон предпочёл ехать сверху вместе с кучером, оставив её наедине с Габриэлем. Она приютилась у мужа подмышкой, а он лениво поглаживал жену тёплой ладонью.
— Он находится в затруднительном положении, — отозвался Габриэль. — Обвинять правительственных чиновников в сговоре с ярыми радикалами в террористических заговорах, как правило, вредно для здоровья.
Пандора озабочено нахмурилась.
— Габриэль… — ей пришлось прерваться, потому что ею овладело непреодолимое желание зевнуть. — Ты, правда, думаешь, что мистер Рэнсом имеет какое-то отношение к моей семье?
— Это было бы странное совпадение, — признался он. — Но были моменты, когда я замечал какие-то знакомые жесты или выражения на лице.
— Да, я тоже заметила, — она потёрла глаза. — Мне он понравился. Несмотря на его слова, я всё же надеюсь, что мы ещё встретимся.
— Возможно, — Габриэль затащил её к себе на колени, и уютно устроил. — Прижмись ко мне и отдохни. Скоро мы будем дома, и я уложу тебя в постель.
— Только, если ты ко мне присоединишься, — она прикоснулась кончиком пальца к его губам и попыталась соблазнительно проговорить: — Я сделаю так, чтобы ты не пожалел.
— Я ценю идею, — весело отозвался Габриэль, — но ты уже наполовину спишь.
— Я не устала, — настаивала Пандора, чувствуя такой сильный прилив любви к нему, что её тело просто не могло уместить внутри столько горячих эмоций. Он был её партнёром, любовником и мужем, словом всем, чего она всегда хотела, даже не подозревая об этом. — Моё сознание хочет бодрствовать.
— Ты едва держишь глаза открытыми, — ласково усмехался он. — Я бы предпочёл подождать до утра, когда будет хоть малейшая возможность на взаимное участие в процессе.
— Я проявлю участие, — пригрозила она. — Я накинусь на тебя и сдеру плоть с твоих костей.
— Полегче, маленький пират, — улыбнулся Габриэль, поглаживая её по волосам, пока она не расслабилась. — Для этого у нас достаточно времени. Я твой сегодня и всегда, и в радости, и в горе, и в тысячах жизненных перипетий. — Его голос стал невообразимо мягким, как настоящий бархат. — Но сейчас, я хочу просто держать тебя в объятиях, Пандора… сердце моё, мой медленный вальс, моя сладкая судьба. Позволь мне сегодня просто оберегать твои сны… а утром я буду тебя боготворить, как ты того заслуживаешь. Что скажешь?