Но он знал. Она знала, что Леиф знает.
— Возьми меня! — ахнула она.
Он выпустил ее сосок, и Ольга захныкала от жажды ласки.
— Ольга? — она слышала в его голосе ту же нужду.
— Возьми меня. Пожалуйста. Пожалуйста. Мне нужно. Я не знаю. Возьми меня. Нас. Возьми нас, — слова приходили к ней вразброс.
Но он понял ее. Он взял ее на руки и перевернул. Теперь она лежала на спине, в положении, которое хорошо знала, но лицо Леифа, глядящего на нее с ласковой осторожностью сквозь занавес золотистых волос, — это было ново.
Он поцеловал ее и начал двигаться, медленно и очень осторожно, но Ольга не хотела медленно, и когда она стала извиваться под ним, вонзая ногти в его спину, он стал двигаться быстрее.
Это было то, что ей было нужно, — давление его тела, шанс почувствовать и перестать думать. Сдаться. Отдать себя. Дать самой. Сделать выбор.
Он снова оторвался от ее губ и посмотрел ей в глаза, и то, что она увидела в них, было концом и началом ее жизни.
Освобождение обожгло Ольгу жаром и холодом, заставляя ее тело напрягаться и расслабляться снова и снова в череде спазмов, и когда его рот снова накрыл ее рот, заглушая звук, она едва осознала, что почти кричит.
Его тело замерло, пока она дрожала и трепетала, а потом Леиф опустился на кровать рядом с ней. Они слушали хриплое дыхание друг друга и лежали так — долго, пока приходили в себя.
Это не было похоже на то, что происходило с ней раньше. Это был едва ли тот же самый физический акт. Это было то, ради чего объединялись хихикающие девушки и их мужчины. Теперь она поняла.
Более того, она поняла, что так сильно сближало Бренну и Вали. Не просто соединение. Связь.
Леиф медленно вышел из нее, его глаза не отрывались от ее лица.
— Все хорошо? — спросил он.
Чувствуя себя наполненной и одновременно пустой, счастливой — так сильно, что это было даже больно, она повернулась к нему лицом и провела пальцами по его бороде.
— Все хорошо. А ты как?
— Saoledmullekõigeolulisem. — Леиф поцеловал кончик ее носа.
Ольга прижалась к его груди, чувствуя макушкой его подбородок.
Он тоже был для нее важнее всего в мире.
~oOo~
На следующий день Ольга стояла у окна в комнате Бренны. Бренна спала, укутанная в меха, ее бледное лицо резко выделялось на фоне темной медвежьей шкуры.
Грудь Бренны спокойно поднималась и опадала, но дыхание было частым. Ольга волновалась. У Бренны все еще шла кровь — после родов, после падения, после земля знает, чего еще. Кровь текла не только из женского места, но внутрь Ольга заглянуть не могла. Она капала столько целебного напитка, сколько могла, в сухой рот Бренны, пытаясь сохранить ее жизнь, но знала, что если кто и может помочь Бренне, то только она сама.