Утром я пыталась направить общее настроение в нужное мне русло.
— Вчера я говорила о сообщении для императора… — осторожно начала я во время завтрака. Пыталась произносить слова уверенно и без лишней эмоциональности, чтобы охотники снова не списали на затянувшийся страх или безумие. — Я жила среди бесов. Многое о них узнала. И потому должна попасть к императору… или хотя бы в расположение армии. Чтобы передать…
Когда почти то же самое я говорила устами Даары, то моментально вызывала интерес. Здесь же и любопытных взглядов не дождалась. Возможно, проблема была в том, что удел охотников не станет другим — независимо от того, имею ли я в запасе ценную информацию или сильно преувеличиваю. Охотники действовали сами по себе, им изменение общей стратегии императора по боку. При этом шпиона или предателя во мне никто не заподозрил: я знала типичный нрав охотников, если бы такая мысль хотя бы возникла — меня непременно бы оповестили.
Вокруг костра для ранней трапезы собралось больше трех десятков человек, среди которых, кроме меня, была только одна женщина. Ответил мужчина, сидевший на другой стороне круга:
— Успокойся, Тесса. Лучше подумай о том, чтобы остаться с нами. По слухам, Западный Тайш полностью разрушен. Где теперь искать твоих родных?
— Мои родные… — эта тема вызывала невыносимую тоску. — Отец погиб, сражаясь с бесами. Мама с младшим братом бежала в столицу.
Седовласый мужчина понимающе кивнул:
— Тебе в столицу идти резона нет. Они давно перестали принимать беженцев. Ладно. Стрелять умеешь?
Вместо ответа я деловито фыркнула. Что за вопрос охотнице? Умею, да получше многих из них! Мужчина этот, однако, был сразу вычеркнут из списка подозреваемых — Криит не мог знать таких подробностей. Почему он сам не подойдет ко мне? Боится, что я своей реакцией его выдам? Или просто наслаждается моими мучениями — почувствуй, мол, себя в моей шкуре? В любом случае я злилась на него все сильнее. То-то выйдет забавно, если его вообще тут нет. Именно с последней мыслью я и расспрашивала об императоре: Криит, где бы он ни был, пойдет в том же направлении. Значит, и я должна вести себя так, будто тут осталась в одиночестве. На всякий случай.
— То есть его величество сейчас не в столице? — уточнила, раз о главном городе зашла речь.
— А кто его знает? — пожал плечами молодой парень, сидящий справа от меня.
— Словно перед нами кто-то отчитывается! — подхватила добродушная женщина, которая меня вообще в одиночестве не оставляла.
Если седого мужчину можно было с уверенностью назвать здесь главным, то она являла собой «хозяйку лагеря» — отдавала распоряжения, кому собирать дрова, кому варить кашу, внимательно осматривала каждого — не ранен ли, интересовалась самочувствием самых молодых. Последних тут было немало, многих еще вполне можно было назвать детьми. Так вот, Зарка пыталась опекать всех, включая и взрослых охотников. Ставлю на то, что до начала войны она была или многодетной матерью, или главой охотничьего поселения. Наверняка и то, и другое.