— Почему мы тогда не сбежим? — спросила я, потому что не смогла бы удержать этот вопрос внутри. — Ведь мы же не рабыни.
— Во! — отреагировала Надика. — Теперь еще и Кьяра расклеилась! Видишь, до чего твое нытье доводит?
Обвиняемая только плечиками пожала.
— И все-таки почему? — повторила я, потому что сама не могла придумать разумного ответа.
— Лежи, лежи, не дергайся, — Надика мягко надавила мне на плечо. — Хочешь, чтобы я тебе очевидные вещи повторяла? Ну, держи, мне не жаль. Куда ты пойдешь, сирота без роду-племени? Крестьяне бывают добры, но им свои семьи кормить нужно, а не тебя, приблудную. В других поместьях и похуже творится — будто сама не слыхала. Да и если просто сбежим, то хозяин по всей округе весточки разошлет, мол, работали плохо да еще и обокрали напоследок — нас никто в дом не возьмет. Куда еще собралась? В портовый город, под бесов за монетку ложиться?
Неужели они вынуждены терпеть подобное, потому что нет выхода? Почему тогда про рабство только в книгах пишут? И вдруг решение всплыло само собой:
— А к охотникам? Пусть научат ремеслу. А если глаз у нас слабый или рука нетвердая, то можем дома убирать, еду готовить. Всяко хлеб отработаем. Охотники добры… и они предпочитают охоту домашнему хозяйству.
Надика наклонилась и с интересом взглянула в мое лицо:
— Ты чего вдруг про охотников заговорила? Так сильно больно? Потерпи, Кьяра, скоро пройдет.
Я не понимала, но, к счастью, Далая принялась рассуждать сама с собой:
— А я бы уже и к охотникам подалась. Лучше уж в глуши жить да людские лица забыть, чем так. Но война ведь — их в срочном порядке в армию призывают. А те, кого не призвали, сами в лесах бесов отстреливают — в этом, говорят, их охотничья честь. Я не уверена, что бесы лучше нашего… этого. Вы слыхали, неподалеку парнишка из деревни двух бесов нашел? Уже два дня все только об этом и болтают — я на рынке такого наслушалась… Ну, я вам рассказывала.
Я приподняла голову, сразу заинтересовавшись. Всего два дня? Уточнила осторожно:
— Так ушли те бесы или нет? Ты рассказывала, но у меня из головы вылетело.
Но Далае было только в радость сменить тему:
— Охотник-то мальчик совсем, перепугался. Женщину точно убил, а мужчину ранил — может, он до сих пор еще поблизости где-то ходит. Когда остальные вернулись, там никого уже не было, а женщина похоронена. Представьте себе, что они уже по нашим лесам бродят — а говорите нам туда же идти!
Ее передернуло, и она нервно обхватила себя руками, словно пытаясь успокоить. Неудивительно. Вперед бесов шла такая слава, что от одних только слухов сон надолго пропадает. И незнакомое зло страшнее зла привычного, потому бесы с неизвестным пределом жестокости их пугали сильнее, чем монстр в этом доме. Надика подхватила: