Глава 26 Избавление от отката…
— Т-ты… знал?.. — не без труда выдавила я, пытаясь не растечься лужицей, в руках всё ещё державшего меня Виратье.
— О чём? — опешил тот.
— Т-ты… сказал… «м-мож… м-мож… жет… оба… т-туннеля… приведут…» — на этом я выдохлась.
— К одному и тому же месту, — завершила за меня Катя.
— Ах это! Нет, — усмехнулся красавчик, и от его немного кривоватой улыбки всё внутри аж скрутило, так захотелось припасть к этим губам, ощутить эти руки не так, в качестве поддержки, а…
— Долго обжиматься будете? — раздался из-за спины недовольный голос Ральфа, и я едва не взвыла от боли, когда Виратье послушно поставил меня на землю.
Перед глазами всё на миг помутилось, ноги не удержали, и я тут же, как куль с мукой, осела на песчаный грунт стартовой площадки.
— Что с тобой? — с волнением произнёс очутившийся рядом Стэн.
— Бер… серкер… — не без труда выдавила я. — Откат…
— Ну вот и что мы будем с тобой сейчас делать? — спрашивает рыжик и мне не слишком нравится скрытый в его интонациях подтекст. А тот, как ни в чём не бывало продолжает: — Завтра очередная практика, ты нам нужна бодрая и здоровая.
— П-проблема, — выдохнула я.
— Не только с этим, — подал голос Ральф и подняв на него взгляд я ошалела: лицо парня было основательно так «подрихтовано» — правая бровь рассечена, один глаз метает молнии, второй заплыл, на нижней губе запеклась кровь.
Посмотрела на Вира и застонала. Его личико тоже оказалось «разукрашено». О причинах этих художеств спрашивать глупо. А ещё… Ещё страшнее узнать, что они в итоге нарешали на мой счёт. Тем временем подошедший к нам миор Ранель окинул нашу компашку оценивающим взглядом и распорядился:
— Быстро к целителям!
— Думаю, моё присутствие не обязательно? — заставил меня содрогнуться голос прислушивавшегося к нашей беседе Виратье.
— Да уж как-нибудь справимся и без тебя, — буркнул в ответ Ральф.
— Вижу, вы уже справились, — усмехнулся красавчик, явно оценивший расписные физиономии моих товарищей. — И это… У неё «Жажда Цирцеи», — добавил он, таким тоном, будто я подцепила какое-то венерическое заболевание, и пользуясь тем, что мне даже слово из себя выдавить сложно, как ни в чём не бывало горделиво направился к выходу с площадки.
— Да ла-а-адно! — воскликнула Катя.
— Ч-чего?.. — не поняла я.
— То проклятие, что в тебя метнули, это Цирцея? — словно рассуждая сама с собой, продолжила подруга. — И Вир… Ох, Вир… Ральф… Ребята, ну вы чего, а?
Я взглянула на враждебно буравящих друг друга взглядами парней. Вот честное слово, впервые в жизни захотелось сказать: «Не виноватая я…»