* * *
Кэт и Эдмунд подошли к небольшому зданию со стенами из красной черепицы, обрамлёнными причудливыми наличниками окнами и плоской крышей, украшенной изящными статуэтками кораблей, совсем разных по форме, виду и моделям. Кажется, здесь продавались товары, связанные с мореходством… Некогда продавались — сейчас там едва ли можно было найти что-то, кроме опустевших прилавков, обогативших неутомимых охотников за богатствами.
Кэт собиралась открыть карту, однако нечто, поселившееся в глубинах ее разума, внезапно обхватило тонкие пальцы Кристаленс. Оно сказало, что незачем ей открывать карту, незачем сверяться с наметками местности, только лишний раз путая себя. Она и без того знала все хорошо, прекрасно, и могла без лишних проблем добраться до нужного места. Карта — лишнее. Ее следовало свернуть и убрать подальше, чтобы не смущать мечтающий о неведомом разум, что в один миг стал гораздо более надёжным помощником, чем какой-то заскорузлый клочок бумаги.
Кэт сразу убрала карту и направилась в сторону входа в магазин, медленно, но уверенно. Как ни странно, Эдмунд возражать не стал. Даже не поразмыслил, не попытался узнать причину, по которой Кристаленс столь опрометчиво спрятала их верного помощника. А просто спокойным и решительным шагом двинулся за своей сопутницей, неотрывно глядя на виднеющиеся за прозрачным стеклом пустые прилавки.
Эта дверь не была защищена даже заклинанием: может, кто-то ее обезвредил, возможно, она таковой и оставалась всегда, ещё с самого дня засыпания этого тенистого города, а может, ее открыли воры, жаждущие полакомиться привкусом бесплатной роскоши… Много было бы различных вариантов и предположений, если бы друзей это хоть как-то интересовало. Но они об этом не задумались совершенно, ибо гораздо важнее было им узнать, что находится внутри самого здания, что затеряно и запрятано среди многочисленных полок, что дремлет уже много лет среди марева бесконечной тиши.
Первый шаг — и предстали глазам изумлённой Кристаленс люди, беспомощные, безмолвные, неподвижные. В разных позах лежащие в каждом углу магазина. И не видящие и не слышащие ничего, и, наверное, не ведающие совсем, сколько лет пролетело с рокового похода в эти наполненные пустотой стены.
Вряд ли то была смерть — скорее обычный сон; глубокий, крепкий, блаженный сон, исполненный приятными грёзами. Кэт осторожно подобралась к первому попавшемуся человеку, распластавшемуся у самого порога и почти цепляющемуся за него бессильными обмякшими пальцами. Чуть присела, прикоснулась к его руке выше локтя — и не получила никакой реакции. Человек остался так же неподвижно лежать на месте и рассматривать творчество своего воображения, захваченного неведомой сонной магией.