Судьба снова издевалась над несчастной женщиной, только теперь эти мучения были сильнее, и теперь она уже точно могла от них окончательно избавиться только одним способом — другого даже не существовало.
Эмма, в свою очередь, немного подождала, пока мать придёт в себя, но, поняв, что вряд ли это уже случится, направилась в свою комнату, где всё было как всегда. Где не изменилось абсолютно ничего. Где правили вечная скука, тоска и апатия.
Одолеваемая равнодушием, Колдвелл вытащила из шкафа несколько неиспользованных тканей, оставшихся от бабушкиных нарядов, и принялась за шитьё. Вот только руки словно отказывались работать, и потому в качестве результатов девушка получила лишь испорченную ткань и в кровь исколотые пальцы.
Начало следующего дня для Эммы выдалось совершенно типичным. Как и всегда, утром она отправилась на работу, на которой провела несколько весьма нудных часов, а затем вернулась домой, где перед ней предстала обыденная картина, поменяться которой, вероятно, уж не дано никогда. Роуз, временно находившаяся в здравом уме, кропотливо считала часы до собственной кончины, а Томас был на работе — ничего нового.
Не уделив внимание домашней обстановке, Эмма отправилась в свою комнату, где почти сразу занялась приготовлением к предстоящей ей вечером встрече. Не слишком важной, конечно, но такой, перед которой следовало хоть немного привести себя в приличный вид.
Несмотря на то, что девушка уже начала сборы, в её голове всё ещё мелькала навязчивая мысль, говорившая, что идти к озеру, попусту тратя драгоценные минуты, не стоило — всё равно это бессмысленно. Но договор был сделан, а значит, не приходить, обманывая человека, было бы как минимум невежливо, а потому Эмме только и оставалось, что готовиться к «мероприятию».
Собираясь, Колдвелл совершенно не думала о том, какие темы так отчаянно хотел обсудить с ней незнакомец — ей было всё равно. Внешний вид, в котором она собиралась прийти, её также особо не волновал. Наспех сделанная причёска, не отличавшаяся оригинальностью, неприметная одежда и ни единого намёка на макияж — этого для неё было вполне достаточно, ведь то, куда девушка собиралась отправиться, никоим образом не походило на свидание или даже на встречу друзей, а на мнение, которое о ней составит тот человек, Колдвелл было откровенно плевать.
В последнее время Эмма вообще не использовала косметику, так как не могла позволить себе тратить деньги на подобную вещь, которая лично ей бы не принесла особой пользы.
По окончании сборов Эмма прошла к частично разбитому зеркалу, висевшему в тесной ванной и, взглянув на себя, невесело улыбнулась: в её голове тут же промелькнуло старое воспоминание, связанное с подготовкой к первому свиданию, на которое она была приглашена крайне неожиданно.