А мы в тот момент словно находились на островке, порождённом нашими позитивными мыслями и эмоции, защищавшем от ужасающих сил Предъадья. В то время как всё расплывалось и утопало. Погружаясь в адское чрево, разбрасывая земельные клочья. Кажется, всё исчезало, всё пряталось, всё притаивалось. И только громогласно звучал страшный адский голос, сопровождаемый монотонными колокольными ударами.
Был ли выход? Было ли спасение? Имелось ли заклинание? Я принялась судорожно думать, с тихим ужасом оглядывая копирующиеся деревья. Которые уносились на многие километры вперёд в хаотичном множащемся танце. Которые делали нас бессильными и беспомощными, затерянными и запертыми. Нет! Я не должна была думать о негативе — иначе Предъадье бы непременно настигло меня, завладев моими намерениями и мыслями. Только о хорошем. Думать о хорошем, надеясь на позитив, не теряя надежды, стремясь вырваться вперёд. Биться с голубями и собственными страхами.
Неожиданно Антон, кажется, пришедший в себя, выставил нож и бросился к деревьям. Лес продолжал множиться и копироваться, мелькать и сплетаться, путаться. Но Антон был не так прост — когда он вонзил в попавшееся дерево, ничего не произошло, поэтому он провёл его глубже, пытаясь продырявить призрачную материю. И опять лишь рассёк воздух, абсолютно не навредив ни дереву, ни Предъадью, ни сумраку, ни чарам. Копия. Подделка. Фальшь. Похоже, мой спутник, как и я, сразу об этом догадался. Потому что, завидев неудачу, бросился к соседнему дереву, выглядевшему более четким и осязаемым, более ясным и очерченным.
Он делал это до тех пор, пока на одном из деревьев не появилась царапина. Прикосновение металла остановило копирование; деревья снова слились воедино, образовав массивное сплетение. По-видимому, они не реагировали на металл и понимали только прикосновения человеческой кожи — интересно. Металл оказался спасением, его удар раздвинул кору, открыв нашим взглядам дупло, глубокое, массивное. Скрашенное сундуком и таинственным сиянием.
Странная пелена, похожая на вуаль, скрывавшая дупло, лопнула от ножевого удара, и сундук чётко предстал перед нашими взглядами. Кто-то не слишком умело прикрыл святое оружие, кто-то не припорошил следы после преступления. Кто-то совершил глупость, не подумав, что, наверное, могли появиться и другие желающие добыть заветный ствол и совершить победоносный и славный подвиг. Не решил. Не рассчитал. Не подумал. Однако это уже было не важно.
Между тем, наивно посчитав, что сундук не защищён, я ошиблась: стоило нам схватить сокровище, как со всех сторон принялись наступать птицы, яростные, взбешённые. Голуби. Они летели к нам, перекрикиваясь и взмахивая исполинскими крыльями. Все ближе и ближе — рядом, в нескольких шагах. От них не получалось ни спастись, ни убежать. Как и топь, они жаждали погубить и отправить нас в ад, осуществив очередную кровавую казнь, но, разумеется, представляли большую опасность. Как минимум потому, что обладали осязаемой плотью.