Главное — не поддаваться панике. Следовало действовать, срочно, непременно действовать.
Голубь смотрел на меня, голубь подбирался ближе. И я подкрадывалась к нему, вытянув вперёд вооружённую руку, готовая в любой момент совершить судьбоносный выстрел.
Демон взмахнул крыльями и, издав дикий клич, взмыл в накаляющийся воздух. Я крепко сдавила спусковой крючок и выстрелила. Попала. Пуля ударила в пылающее тело, вонзившись в горящую гибкую шею, заставив голубя покачнуться, завизжать и задёргаться. Оболочка поранилась, адская душа разорвалась на части.
С заунывным кличем, жутким, потусторонним, голубь рухнул на землю. Я уже слышала такие звуки в Предъадье, но тогда они мне не казались столь звонкими, пронзительным, потому что там они сливались с обстановкой, невольно становились её частью. А в городе всё было иначе. Улицы С крепко опутала тишина, поэтому предсмертный голубиный крик прозвучал особенно громко, страшно и оглушительно. С ноткой нескрываемого отчаяния.
Я отступилась на несколько шагов, наблюдая, словно заворожённая, за стремительной гибелью ужасного демона. Они казались неуязвимыми, они сеяли смерть и панику, но теперь умирали сами. Надежда вновь заплескалась внутри меня заветной искоркой. Силы были, возможности не истощились, оружие крепко тяготило мою ладонь, придавая мне теперь особой уверенности. А это значило, что далеко не всё потеряно, что я ещё имела хоть какой-то малейший шанс помочь этому миру избавиться от неугомонных стражей ада.
Всех их, конечно, не убить, не уничтожить и не сломить, но наш город сейчас был основной точкой, в которой они сосредоточились. Поэтому там находилось особенно много главарей, важных, значимых. Может, они все-таки отступят? Может, не зря мы проходили испытания Предъадья и не зря оставили там Антона на долгие-долгие годы или даже на всю его оставшуюся жизнь? Не зря. Я очень надеялась, что не зря.
Откуда-то донеслись чьи-то громкие голоса, наполненные нескрываемым ликованием. Кто-то оживлённо переговаривался, кто-то что-то обсуждал, увлечённо, целенаправленно — кажется, там стояли люди. Живые люди, притаившиеся в кустах, посторонившиеся от опасности. Они восхваляли меня? Они хотели отблагодарить меня за помощь?
Я изумлённо замерла на месте, решительно не понимая, что делать дальше. Улица всё ещё давилась смрадом, посреди дороги безжизненно распласталось и догорало голубиное тело, окружённое отблесками пламени. А неподалёку кричали люди, обрадованные, ликующие. Победа! Кажется, они наивно решили, что это победа, что это долгожданный счастливый конец. Глупо и самонадеянно. Печально и безысходно.