А мама между тем, разомкнув объятия, поспешила на кухню, чтобы заварить чай, которым по старой привычке собиралась потчевать меня и гостью, которую она, похоже, только заметила. Я была крайне удивлена, почему она, никогда раньше не видевшая Аню, даже не стала спрашивать, кого я привела в дом, хотя особого повода изумляться и не было, ведь теперь её ничего не волновало, кроме голубей, захватывающих город, и наших жизней, находившихся под крайней угрозой.
Оставшись наедине с Анной, я попыталась выразить ей мысли, что не давали мне покоя, однако не смогла, несмотря на то что обладала достаточным словарным запасом и раньше пользовалась им без всяких проблем. Но теперь слова словно застряли, упорно отказываясь выбираться наружу, отчего мне только и приходилось, что молчать, устремив в точку, расположенную где-то на потолке, свой затуманенный взгляд.
Гостья, пребывавшая в раздумьях, также не желала говорить, чем вызывая неловкое молчание, похожее на то, что возникло между нами, когда мы находились в поезде. Но теперь это затишье казалось мне куда более жутким, ведь тогда мы только приближались к опасности, а сейчас уже вступили на самое поле сражения, куда в любой момент мог явиться страшнейший враг.
К счастью, эту неловкость смогла прервать моя мама, прибывшая с кухни, чтобы сообщить о готовности чая. Завидев её, я чуть ли не бегом ринулась в гостиную, где уже стоял накрытый стол, на котором красовались несколько новых тарелок, заполненных сладостями.
Но только глянув на всю эту красоту, я внезапно ощутила отвращение. У меня не было никакого желания приступать к трапезе, как и у Ани, почти сразу же ответившей вежливым отказом.
— С тобой точно всё хорошо? — взволнованно спросила мама, заметив, как я скривилась, посмотрев на еду.
— Да, — заверила её я и, встав за стола, поспешила покинуть комнату, отправившись в свою спальню.
За то недолгое время, что я провела в отъезде, моя комната совершенно не изменилась, но теперь меня, охваченную леденящим ужасом, не радовало даже это. Без всякого энтузиазма оглядев родные стены, обклеенные тёплыми желтыми обоями, шкаф, ломившийся от разношерстных нарядов, кровать, накрытую пушистым пледом, небольшую тумбочку, уставленную всякой всячиной, и письменный стол с раскиданными по нему канцтоварами, я резко рванула к окну, за которым, как мне показалось, метнулась чья-то длинная тень.
Пристально осмотрев двор и детскую площадку, выглядевшую донельзя опустевшей, а также небесные просторы, окутанные пеленой туч, но так ничего и не обнаружив, я отошла от окна и, устроившись на кровати, предалась размышлениям.